Карл Маркс - Собрание сочинений, том 26, ч.1

Рабочий может в таком случае сказать капиталисту: «Из этих 5 фунтов продукта (например, пряжи) 3/ 5представляют постоянный капитал. Они принадлежат тебе. 2/ 5, т. е. 2 фунта, представляют мой вновь присоединенный труд. Следовательно, ты должен выдать мне плату в размере 2 фунтов пряжи. Вот и оплати мне стоимость этих двух фунтов». В данном случае рабочий положил бы себе в карман не только заработную плату, но и прибыль, короче говоря, всю сумму денег, равную количеству вновь присоединенного им, материализованного труда, существующего в форме 2 фунтов пряжи.

— «Но разве я», — говорит капиталист, — «не авансировал постоянный капитал?»

— «Пусть так», — отвечает рабочий, — «зато ты и берешь себе три фунта, а платишь мне только два».

— «Но ты ведь не мог бы», — настаивает капиталист, — «материализовать свой труд, не мог бы прясть без моего хлопка и без моих веретен. За это ты должен заплатить особо».

— «Полно!» — отвечает рабочий. — «Хлопок сгнил бы, а веретена заржавели бы, если бы я не употребил их для прядения. [426] Правда, те 3 фунта пряжи, которые ты удерживаешь в свою пользу, представляют только стоимость твоего хлопка и твоих веретен, потребленных в процессе производства пяти фунтов пряжи и, следовательно, содержащихся в этих последних. Но только мой труд, потребив эти средства производства как таковые, сохранил стоимость хлопка и веретен. За эту, сохраняющую стоимость, силу моего труда я ничего от тебя не требую, так как, — помимо самого прядения, за которое я получаю 2 фунта, — она не стоила мне никакого добавочного рабочего времени. Это природный дар, присущий моему труду, дар, который мне ничего не стоит, но который сохраняет стоимость постоянного капитала. И если я ничего за это от тебя не требую, то и ты не имеешь никаких оснований требовать от меня вознаграждения за то, что без веретен и хлопка я не мог бы прясть. Ведь без прядения твои веретена и хлопок не стоили бы и ломаного гроша».

Прижатый к стене капиталист говорит: «2 фунта пряжи, действительно, стоят 2 шилл. Они представляют это именно количество твоего рабочего времени. Но ведь я должен платить тебе за них еще до того, как я их продал. Может быть, мне совсем не удастся продать их. Это — риск № 1. Во-вторых, возможно, что я их продам ниже их цены. Это — риск № 2. А, в-третьих, как бы там ни было, приходится еще тратить время на их продажу. Должен ли я ради тебя даром брать на себя оба эти риска и, сверх того, еще потерю времени? Даром ничего, кроме смерти, не получишь».

— «Постой-ка», — отвечает рабочий, — «каковы наши отношения? Мы противостоим друг другу как товаровладельцы, ты — как покупатель, мы — как продавцы, потому что ты ведь хочешь купить у нас нашу долю в продукте, 2 фунта, а то, что в них содержится, — это на деле не что иное, как наше собственное овеществленное рабочее время. И вот ты заявляешь, что мы должны продать тебе свой товар ниже его стоимости, чтобы ты в результате этого получил больше стоимости в виде товара, чем имеешь теперь в виде денег. Стоимость нашего товара равна 2 шилл. Ты хочешь дать за него только 1 шилл., благодаря чему ты, — так как один шиллинг содержит столько же рабочего времени, сколько 1 фунт пряжи, — получишь в обмен стоимость вдвое большую, чем та, которую сам отдаешь в обмен. Напротив, мы получили бы вместо эквивалента только половину эквивалента, вместо эквивалента двух фунтов пряжи — лишь эквивалент одного фунта. И на чем основываешь ты это требование, противоречащее закону стоимости и обмена товаров в соответствии с их стоимостями? На чем? На том, что ты — покупатель, а мы — продавцы, что наша стоимость существует в форме пряжи, товара, а твоя стоимость — в форме денег, что определенная стоимость, оставаясь той же, противостоит, в форме пряжи, такой же стоимости в форме денег. Но, милейший! Ведь это — только смена формы, касающаяся того выражения, которое стоимость получает, но оставляющая неизменной величину стоимости. Или ты держишься того ребяческого взгляда, что всякий товар должен продаваться ниже своей цены, — т. е. ниже той суммы денег, в которой представлена его стоимость, — потому что в форме денег он-де приобретает большую стоимость? Но нет, милейший, он вовсе не приобретает большей стоимости; величина его стоимости не изменяется, она только представлена теперь в чистом виде меновой стоимости.

Подумай-ка, дружище, каким неприятностям ты сам себя подвергаешь! Твое утверждение сводится к тому, что продавец всегда должен продавать покупателю товар ниже его стоимости. Действительно, так дело и обстояло на твоей стороне, когда мы еще продавали тебе не товар, изготовленный нами, а самоё нашу рабочую силу. Ты, правда, покупал ее по ее стоимости, однако самый наш труд ты купил ниже той стоимости, в которой он находит свое выражение. Но оставим это неприятное воспоминание. Мы, слава богу, вышли из этого положения с тех пор, как ты сам соизволил вынести решение, что продавать тебе мы должны уже не нашу рабочую силу как товар, а самый товар, являющийся продуктом нашего труда. Вернемся к тем неприятностям, на которые ты себя этим самым обрекаешь. Ведь новый провозглашенный тобой закон, согласно которому продавец за превращение своего товара в деньги платит не просто своим товаром, не тем, что просто обменивает свой товар на деньги, а тем, что продает товар ниже его цены, — этот закон, по которому покупатель всегда обманывает, обсчитывает продавца, должен в одинаковой мере иметь силу для любого покупателя и продавца. Положим, что мы принимаем твое предложение — однако с тем лишь условием, что ты сам подчинишься тобой же измышленному закону, а именно тому закону, согласно которому продавец должен даром отдавать часть своего товара покупателю за то, что этот последний превращает для продавца его товар в деньги. Итак, ты покупаешь наши 2 фунта пряжи стоимостью в 2 шилл. за 1 шилл. и, следовательно, получаешь барыш в 1 шилл., т. е. в 100 %. Но теперь, после того как ты купил у нас принадлежащие нам 2 фунта, у тебя в руках — 5 фунтов пряжи стоимостью в 5 шилл. Ты, конечно, рассчитываешь сделать выгодное дельце. 5 фунтов пряжи стоят тебе только 4 шилл., а ты хочешь продать их за 5 шилл. «Стой! — говорит твой покупатель. — Твои 5 фунтов пряжи — товар, а ты — продавец. Я обладаю такой же стоимостью в виде денег, я — покупатель. Следовательно, согласно признанному тобой закону, сделка с тобой должна принести мне 100 % барыша. А потому ты должен продать мне 5 фунтов пряжи на 50 % ниже их стоимости, т. е. за 2 1/ 2шилл. Я даю тебе 2 1/ 2шилл., получаю за них товар стоимостью в 5 шилл., и таким образом сделка с тобой приносит мне 100 % барыша, — ведь что справедливо для одного, то справедливо и для другого».