Карл Маркс - Собрание сочинений, том 26, ч.3

«Капитал — это своего рода кабалистическое слово, как церковь или государство или какое-либо другое из тех общих терминов, которые те, кто стрижет остальное человечество, изобрели с целью скрыть руку, держащую ножницы» («Labour Defended», стр. 17) [Русский перевод, стр. 18].

Далее, Годскин в соответствии с той традицией, которую он находит у политико-экономов, различает оборотный и основной капитал, причем под оборотным капиталом он понимает главным образом ту часть оборотного капитала, которая состоит из жизненных средств для рабочих или используется в качестве таких жизненных средств.

«Разделение труда, утверждают политико-экономы, невозможно без предшествовавшего накопления капитала»… Но «те результаты, которые приписываются запасу товаров, фигурирующему под названием оборотного капитала, порождены сосуществующим трудом» (стр. 8–9) [Русский перевод, стр. 8–9].

Имея перед собой грубое понимание политико-экономов, Годскин вправе сказать, что «оборотный капитал» есть лишь «название» для «запаса» особых «товаров». Так как политико-экономы не выяснили того специфического общественного отношения, которое представлено в метаморфозе товаров, то и «оборотный» капитал они могут понимать только вещественно. Все различия капитала, проистекающие из процесса обращения, [868] и, в сущности, сам процесс его обращения, на деле есть не что иное, как метаморфоз товаров (получающих характер капитала в силу их отношения к наемному труду) в качестве момента процесса воспроизводства.

Разделение труда в некотором смысле есть не что иное, как сосуществующий труд, т. е. сосуществование различных видов труда, представленное в различных видах продуктов или, точнее, товаров. Разделение труда, в капиталистическом смысле, как разложение особого труда, производящего определенный товар, на некоторую сумму простых, распределенных между различными рабочими и взаимосвязанных операций, предполагает разделение труда внутри общества, вне мастерской, как разделение занятий. С другой стороны, разделение труда внутри мастерской увеличивает разделение труда внутри общества. Продукт может производиться как товар тем в более полном смысле, его меновая стоимость становится тем более независимой от его непосредственного бытия как потребительной стоимости, или его производство становится тем более независимым от его потребления производителями данного продукта, от его бытия как потребительной стоимости для производителей данного продукта, чем одностороннее он сам и чем больше многообразие тех товаров, на которые он обменивается, чем больше ряд тех потребительных стоимостей, в которых выражается его меновая стоимость, чем больше рынок для него. Чем в большей степени все это имеет место, тем в большей степени продукт может производиться как товар, — следовательно, также и в тем более массовых количествах. Безразличие потребительной стоимости продукта для его производителя выражается количественно в той массе, в какой продукт производится, а эта масса не находится ни в каком соотношении с потребительскими нуждами производителя данного продукта, даже когда он является вместе с тем и потребителем своего собственного продукта. Но одним из методов такого производства en masse {94} , а потому и производства продукта [как товара] является разделение труда внутри мастерской. Таким образом, разделение труда внутри мастерской покоится на разделении занятий внутри общества.

Величина рынка имеет двоякий смысл: во-первых, количество потребителей, их число; а во-вторых, также и количество обособившихся друг от друга занятий. Увеличение последнего количества возможно и без увеличения первого. Например, когда прядение и ткачество отделяются от домашней промышленности и земледелия, все земледельцы становятся рынком для прядильщиков и ткачей. Точно так же и эти последние образуют теперь друг для друга рынок в результате разделения их занятий. Разделение труда внутри общества предполагает прежде всего другого такое обособление друг от друга различных видов труда, что их продукты по необходимости противостоят друг другу как товары и проходят через обмен, проделывают метаморфоз товаров, относятся друг к другу как товары. (Поэтому в средние века города запрещают деревне занятие возможно большим количеством профессий. Не только для того, чтобы исключить конкуренцию, — единственное, что видит здесь А. Смит, — но и для того, чтобы создать себе рынок.) С другой стороны, чтобы разделение труда внутри общества могло надлежащим образом развиваться, оно предполагает известную плотность населения. Еще более предполагает эту плотность населения развитие разделения труда внутри мастерской. Это последнее разделение труда, предпосылкой которого является определенная степень развития первого, со своей стороны, взаимодействуя с ним, усиливает его тем, что оно расчленяет ранее взаимосвязанные занятия на не зависящие друг от друга, умножает и дифференцирует косвенно требующиеся для них подготовительные работы и, увеличивая производство и народонаселение, высвобождая капитал и труд, создает новые потребности и новые способы их удовлетворения.

Поэтому когда Годскин говорит: «разделение труда» является результатом не запаса товаров, называемого оборотным капиталом, а результатом «сосуществующего труда», то это было бы тавтологией, если бы он здесь под разделением труда понимал обособление занятий. Это означало бы только, что разделение труда является причиной или результатом разделения труда. Стало быть, Годскин может подразумевать только следующее: разделение труда внутри мастерской обусловлено обособлением занятий, общественным разделением труда, и является в известном смысле его результатом.

Не «запас товаров» создает это обособление занятий и тем самым разделение труда внутри мастерской, а указанное обособление занятий (и разделение труда) выражается в запасе товаров, или, точнее, выражается в том, что запас продуктов превращается в запас товаров. {Но у политико-экономов всегда неизбежно изображается как свойство вещи то, что является свойством, характерным признаком капиталистического способа производства, т. е. самого капитала, поскольку он выражает определенное отношение производителей друг к другу и к своему продукту.}

[869] Но если в экономическом смысле (см. Тюрго, Смита и т. д.) говорят о «предшествовавшем накоплении капитала» как об условии разделения труда, то под этим подразумевается предварительная концентрация запаса товаров, как капитала, в руках покупателя труда, ибо тот вид кооперации, который характерен для разделения труда, предполагает скопление рабочих и, стало быть, накопление жизненных средств для них на время их работы, предполагает увеличенную производительность труда и, стало быть, увеличение количества сырья, орудий и вспомогательных материалов, которые должны быть налицо для того, чтобы работа совершалась непрерывно, так как для нее непрерывно требуется большая масса всего этого, — одним словом, предполагает наличие объективных условий производства, ведущегося в крупных масштабах.