Карл Маркс - Собрание сочинений, том 26, ч.3

Накопление капитала не может здесь означать «увеличение количества жизненных средств, сырья и орудий труда как условие разделения труда», ибо, поскольку под накоплением капитала понимают такого рода накопление средств, оно считается следствием разделения труда, а не его предпосылкой.

Накопление капитала не может здесь означать также и то, что жизненные средства для рабочего должны быть вообще налицо до того, как взамен их будут произведены новые, или что сырьем и средствами труда для нового производства должны послужить уже произведенные продукты труда рабочего. Ибо это есть условие труда вообще и было столь же верно и до развития разделения труда.

С одной стороны, с точки зрения вещественного элемента, накопление означает здесь не что иное, как следующее: разделение труда делает необходимой концентрацию в отдельных пунктах тех жизненных средств и средств труда, которые раньше были распылены и раздроблены, пока работник в отдельных промыслах, — которые при этом предположении не могут быть очень многочисленны, — сам выполнял одну за другой все различные операции, требующиеся при производстве одного или нескольких продуктов. Здесь предполагается не абсолютное увеличение, а концентрация: в одном пункте собрано большее количество всех указанных средств и притом относительно больше [средств труда] по сравнению с числом собранных вместе рабочих. Для занятых в мануфактуре рабочих требуется, например, больше льна (по отношению к их числу), чем имелось того же льна по отношению ко всем тем крестьянам и крестьянкам, которые в порядке побочного занятия пряли лен. Итак, имеет место конгломерация рабочих и концентрация сырья, орудий и жизненных средств.

С другой стороны: на той исторической основе, из которой исходит этот процесс, — из которой развивается мануфактура, т. е. характеризующийся разделением труда промышленный способ производства, — эта концентрация может происходить только в такой форме, что эти рабочие скопляются как наемные рабочие, т. е. как такие рабочие, которые вынуждены продавать свою рабочую силу, потому что условия их труда самостоятельно противостоят им как чужая собственность, чужая сила, а это включает в себя, что эти условия труда противостоят им как капитал, т. е. что указанные жизненные средства и средства труда, или, что то же самое, распоряжение ими посредством денег, находятся в руках отдельных владельцев денег или товаров, которые благодаря этому становятся капиталистами. Утрата работниками условий труда выступает как приобретение этими условиями труда обособленной от работников самостоятельности в качестве капитала, или как то обстоятельство, что этими условиями труда распоряжаются капиталисты.

Итак, первоначальное накопление, как мною показано [99], есть не что иное, как отделение условий труда в качестве самостоятельных сил, противостоящих труду и рабочим. Исторические процессы сделали это отделение моментом общественного развития. Раз капитал уже существует, то из самого способа капиталистического производства развивается сохранение и воспроизводство этого отделения во все больших размерах, пока не произойдет исторический переворот.

Не обладание деньгами делает капиталиста капиталистом. Для превращения денег в капитал должны быть налицо предпосылки капиталистического производства, первой исторической предпосылкой которого является указанное отделение. В рамках самого капиталистического производства это отделение, а потому и наличие условий труда в качестве капитала, дано; это есть постоянно воспроизводящаяся и расширяющаяся основа самого производства.

Накопление путем обратного превращения прибыли, или прибавочного продукта, в капитал становится теперь постоянным процессом, вследствие чего количественно увеличившиеся продукты труда, которые вместе с тем являются его объективными условиями, условиями воспроизводства, постоянно выступают по отношению к труду как капитал, как отчужденные от труда, господствующие над ним и индивидуализированные в капиталисте силы. Но тем самым специфической функцией капиталиста и становится накопление, т. е. обратное превращение части прибавочного продукта в условия труда. А отсюда дуралей политико-эконом делает тот вывод, что эта операция вообще не могла бы совершаться, если бы она не совершалась в этой антагонистической специфической форме. Воспроизводство в расширенном масштабе становится в его голове неотделимым от капиталистической формы этого воспроизводства — накопления.

[870] Накопление только представляет как беспрерывный процесс то, что в первоначальном накоплении выступает как особый исторический процесс, как процесс возникновения капитала и как переход от одного способа производства к другому.

Политико-экономы, находясь в плену у тех представлений, в которых движутся агенты капиталистического производства, впадают в двойное, но взаимно обусловленное quidproquo {95} .

С одной стороны, они превращают капитал из отношения в вещь, в «запас товаров» (при этом они уже забывают, что сами товары — это не просто вещи), которые, поскольку они в качестве условий производства служат для нового труда, называются капиталом, а соответственно способу своего воспроизводства — оборотным капиталом.

С другой стороны, они вещи превращают в капитал, т. е. то общественное отношение, которое представлено в вещах и посредством вещей, они рассматривают как такое свойство, которое присуще вещи как таковой, лишь только эта вещь входит как элемент в процесс труда, или в технологический процесс.

Таким образом, [с одной стороны,] концентрация в руках тех, кто не работает, сырья и жизненных средств в качестве сил, господствующих над трудом, в качестве предварительного условия разделения труда (в дальнейшем это последнее увеличивает не только концентрацию, но также, благодаря повышению производительной силы труда, и концентрируемую массу), т. е. предварительное накопление капитала как условие для разделения труда — означает для политико-экономов увеличение количества или концентрацию (они не проводят различия между тем и другим) жизненных средств и средств труда.

С другой стороны, эти жизненные средства и средства труда не функционировали бы, по их мнению, как объективные условия производства, если бы эти вещи не обладали свойством быть капиталом, если бы продукт труда, образующий условие труда, не потреблял самого труда, если бы прошлый труд не потреблял живого труда и если бы эти вещи не принадлежали — не рабочему, а — самим себе или per procura {96} капиталисту.