Евгений Яхнин - Размышления о разуме, Боге и будущем человечества

В связи с этим возникает вопрос, каким образом в генетической программе человека может быть записано стремление к объединению через интеллект?

Одним из элементов генетически обусловленного механизма взаимодействия и объединения людей через интеллект может быть комплекс этических, альтруистических особенностей психики человека. Этy идею достаточно отчетливо изложил В. Эфроимсон, который пытался показать, как индивидуальный и групповой естественный отбор, закон уничтожения слабых и больных, в условиях рождающегося человеческого общества породил и генетически закрепил альтруистические инстинкты и нравственные эмоции удивительной силы. Это обеспечивало преимущество в выживании и распространении в потомстве своих генов тем семьям и родам, родовым общинам, члены которых были носителями такой альтруистической наследственности.

Иначе говоря, группы хорошо взаимодействующих людей, что обусловлено было наличием у них генетически закрепленной альтруистической психики, во всем имели преимущество перед группами слабо взаимодействующих людей, с эгоистической психикой.

Сказанное звучит вполне убедительно. В самом деле, кто будет спорить с тем, что в любом соревновании шансы на выигрыш у организованной команды всегда гораздо выше, чем у разрозненной, в которой каждый игрок действует, не обращая внимания на соседа. Почти 200 лет назад и много тысячелетий спустя после начала зарождения человеческого общества, Наполеон в связи с египетской кампанией французского экспедиционного корпуса сказал примерно то же самое: «Один мамлюк (египетский воин) вполне может одолеть двух французских солдат, но пять французов уже не уступят пяти мамлюкам, а десять французов, безусловно, одержат верх над тридцатью мамлюками». Иначе говоря, да здравствует взаимодействие!

Однако представления о том, что естественный отбор может дать преимущество альтруистической наследственности, в последнее десятилетие подверглись резкой критике. Эти представления основаны на так называемом «групповом отборе», который Р. Докинз в блестяще написанной книге «Эгоистичный ген» вообще объявил похороненным. Я не могу согласиться с этим и вынужден высказаться по этому специальному вопросу, так как генетические факторы, обуславливающие объединение индивидуумов в группы, в свете рассматриваемой проблемы чрезвычайно важны.

Подробно обосновывать свое несогласие со всей критикой «группового отбора» в этом письме, цель которого далека от проблем передачи наследственных признаков, вряд ли уместно. Поэтому сформулирую свои возражения предельно кратко. Критика представлений о групповом отборе основана на оценках (и оценках математически строгих) результатов конкуренции между носителями признаков предельно крайних: эгоизма и альтруизма, с включением в последний жертвенности в пользу сородича-эгоиста. Иначе говоря, альтруист в критической ситуации спасает эгоиста за счет собственной жизни, обеспечивая тем самым генетическую передачу эгоистического поведения последующему поколению, и, погибая сам, прерывает передачу потомкам альтруизма.

С моей точки зрения, возражение против обобщенного толкования этих результатов может состоять в следующем.

Зачем же альтруисту погибать? Альтруизм можно мыслить и без жертвенности, он может проявляться просто в помощи соседу, сородичу. Для лучшего понимания моего возражения удобно вообще отказаться от использования термина альтруизм и рассматривать в качестве поведения, противоположного эгоизму, стремление к взаимодействию, к помощи, соответственно изменив и название гена. В этом случае результаты естественного отбора окажутся благоприятными для группы, в которой появился такой ген, хотя бы потому, что отбор приведет к ситуации ЭСС (эволюционно стабильной стратегии), которой отвечает оптимальное соотношение в группе между носителями гена взаимодействия и носителями гена эгоизма.

К сказанному, пожалуй, добавлю, что вряд ли правильно рассматривать естественный отбор упрощенно, как результат конкуренции особей только по двум противоположным признакам; в действительности в процессе отбора в действие вовлекается одновременно масса признаков. Благодаря этому в нашем случае само выживание особей, лишенных гена взаимодействия, в группе, где эти гены появились, все равно будет способствовать распространению гена взаимодействия, возникновению и преимущественному выживанию групп, обогащенных этим геном. По сути к такому заключению мог бы прийти и сам бескомпромиссный критик группового отбора Р. Докинз, поскольку оно может быть выведено из развиваемого им представления о расширенном фенотипе.

Но это последнее сказано специально и только для тех, кто прочтет книги Р. Докинза «Эгоистичный ген» и «Расширенный фенотип».

Поэтому каюсь и обещаю, что далее я не буду предаваться соблазну и пускаться в дискуссии по специальным вопросам, в которых я вполне могу оказаться битым. Буду придерживаться логики изложения, в соответствии с которой важно лишь одно: комплекс генов, обуславливающих у животных взаимодействие, а у человека этическое и альтруистическое взаимодействие можно рассматривать как одну из биологических причин стремления индивидуумов к объединению и действующую через интеллектуальный канал.

Однако, по-видимому, существует еще один важный генетический фактор, действующий через интеллект и обусловливающий стремление и людей к объединению.

Обратим внимание на наличие в человеческом обществе идеологии и на ее объединяющую роль. Слово идеология я использую здесь в предельно широком смысле. Повторю то, что уже говорилось по этому поводу в первом письме. Под идеологией я подразумеваю любую систему взглядов и представлений, которая определяет поведение индивидуума в коллективе, то есть это и религиозные учения с верой в Бога, и атеистические учения, признанные небольшими общинами или государствами в целом, это обычаи и традиции, которым следуют различные племена и национальные сообщества, наконец, это ограниченная система правил поведения в корпоративных группах того или иного состава.

Следование индивидуума любой идеологии реализуется через интеллект. Какая же особенность функционирования интеллекта может обеспечить его способность принимать ту или иную идеологию и следовать ее предписаниям?

Можно связать такую особенность с различными свойствами нашей психики. Играет роль стремление к общению, к единению с другими, к обретению большей надежности, безопасности в жизни, к упорядоченности, логичности мироощущения, что легче достигается в общении, существенно стремление слабых интеллектов присоединиться к сильным, лидирующим интеллектам, олицетворяющим какую-либо привлекательную идею, и даже альтруизм, о котором говорилось выше, с его стремлением помогать ближним.