Александр Бабий - Дмитрий Кантемир

Стоя на позициях идеалистического понимания истории, Кантемир, естественно, не мог вскрыть подлинные причины возникновения войн. Однако он пытался дать этому рационалистическое объяснение. Вскрывая лживость утверждений турецких правителей о том, что единственной целью их завоеваний было стремление распространить ислам, молдавский мыслитель замечал, что и турки и персы исповедуют эту религию, но оба народа «считают друг друга самыми крупными врагами» (8, 192). Причинами завоевательных войн Кантемир считал факторы морального порядка. Турецкие завоевания он объяснял «властолюбием и жадностью к господству» султанов, а также воинственностью османов, склонных «по природе своей… к грабежу и жестокости» (8, 10; 98).

Поскольку негодные цели всегда требуют негодных средств, правящие круги Османской империи, писал Д. Кантемир, стремились и турецким воинам привить отрицательные моральные качества: раболепие, ненависть к другим народам, алчность, жестокость, фанатизм (см. 8, 197; 421). С другой стороны, низкое моральное состояние турецкой армии, по мнению мыслителя, свидетельствовало о ее слабости. Битва при Зенте наглядно показала это (см. 8, 714).

По мнению Кантемира, войны ожесточают народы и тормозят прогресс. В связи с этой мыслью философ предпринимает интересный экскурс в область психологии молдаван. В частности, он отмечает, что жители Нижней Молдавии раздражительны, вспыльчивы и потому нередко восстают против своих хозяев и даже господарей. Они жестоки, склонны к разврату и краже. Эти отрицательные качества, убежден Кантемир, сложились у них в условиях войны с татарами (см. 7, 157–158). Не менее печально и то, указывает мыслитель, что несправедливые войны весьма часто сопровождаются разрушением ценнейших памятников искусства (см. 8, 558). Создание духовных ценностей Кантемир вообще считал определяющим моментом в оценке роли народов в истории человечества, в развитии цивилизации. С этой точки зрения, он высоко ставил вавилонян, египтян, финикийцев, древних греков и римлян (см. 9, 13; 58). Следует отметить, однако, что Кантемир не всегда был объективен в оценке характера войн, которые вели эти народы. Так, завоевательные войны римлян он полностью оправдывал, считая их прогрессивными. По его мнению, эти войны способствовали распространению римской культуры среди «варваров» и «восстанавливали» права Древнего Рима на некоторые территории. В данном случае Кантемир, подобно Уреке и Костину, оказался под влиянием ошибочного мнения о чисто римском происхождении молдавского народа.

Таким образом, оставаясь идеалистом во взглядах на общество, Кантемир не смог вскрыть подлинных причин возникновения войн. В то же время в вопросе о войне и мире он высказал ряд прогрессивных, гуманистических идей. Резкое осуждение Кантемиром грабительских войн, в которых он видел главный тормоз прогресса человечества (см. 50, 106), в наши дни звучит достаточно актуально.

Веру в освободительную миссию России по отношению ко всем балканским народам, в том числе к молдавскому народу, до Кантемира уже выразили Уреке и Костин. Однако по своим политическим убеждениям молдавские летописцы были выразителями интересов боярской олигархии, выступавшей против централизации политической власти в стране и тем самым объективно препятствовавшей консолидации сил в борьбе против иноземных поработителей.

Кантемир же (защищавший интересы молдавских феодалов и в то же время разделявший горе простого народа) уделяет особое внимание проблеме централизованной государственной власти, причем во главе государства он видит идеального господаря, своеобразного философа на троне, управляющего по законам разума и естества. Образцовым господарем такого типа он считает своего отца Константина Кантемира, причем отстаивает принципы наследственной монархии, полагая, что это — лучшая форма правления. Главе государства надлежит быть просвещенным, понятливым и справедливым, ибо «справедливый раб сильнее несправедливого тирана» (6, 149). Просвещенный господарь ответствен перед страной, он считается с «голосом народа» и «шепотом толпы» (см. 6, 96–97). Гармония в государстве может быть основана только на началах справедливости, государство процветает лишь тогда, «когда властители милуют и ругают справедливо, а подданные слушаются и служат с любовью» (6, 231).

Просвещенная монархия для Кантемира — это обязательно монархия абсолютная. «Монархия, — подчеркивает он в „Иероглифической истории“, — есть власть, которая сама властвует, каковой является власть в Турции, в Германии или в Московском государстве» (6, 15). Таким образом, Кантемир выступил как один из предшественников теории «просвещенного» абсолютизма, которая получила широкое распространение среди философов второй половины XVIII столетия, во времена Екатерины II и Фридриха II, накануне французской революции 1789 г., нанесшей решающий удар феодализму в Европе.

Кантемир считал, что установить в Молдавии просвещенный абсолютизм можно, опираясь на мелких феодалов, служилых людей, купцов. В борьбе с боярской олигархией, полагал молдавский мыслитель, монархия могла бы использовать также крепостных крестьян, для чего должна улучшить их материальное положение. Порой Кантемир даже высказывается за отмену крепостного права (см. 14, 87). После переезда в Россию интерес Кантемира к проблеме просвещенной монархии усиливается. Здесь он пишет свой труд «Исследование природы монархий». Просвещенная монархия, утверждает в своем сочинении Д. Кантемир, является лучшей формой правления. В круг основных обязанностей монарха, по его мнению, входит забота о благе общества, о процветании экономики, науки и культуры. В целях укрепления государства и торжества в нем справедливости, полагал Д. Кантемир, достойный монарх должен приближать к себе и выдвигать на ответственные государственные посты людей честных, храбрых, преданных отчизне, а не руководствоваться знатностью рода, ибо «среди вельмож зачастую бывают бездельники и уроды», которые полагаются только на титулы своих предков. В этом плане, считает философ, достоин похвалы и подражания основатель Молдавии Драгош: он «отдал высшие знаки почета и использовал на гражданской и военной службе не тех, кто мог насчитать больше титулов своих предков, но тех, кои превосходили остальных доблестью и верностью» (7, 139–140). Такое мнение сложилось у него именно в России, где Петр I так и поступал. Правда, абсолютная монархия имеет и отрицательные стороны, поскольку дает неограниченные права властителю, а он может оказаться неспособным пользоваться правом наследования. Настоящему монарху следует «не иглой колоть, не зубами кусать, не ногтями царапать, а совершивших ошибку прощать, плохих наказывать, к подданным быть милостивым, к иностранцам — справедливым и в пределах своего государства сделать всех довольными» (6, 160); однако милосердие его не должно распространяться на предателей интересов государства (см. 8, 89).