Илья Маслов - Записки Курта Фалькенхорста

Германец медленно переставал быть германцем, романтичным и отважным искателем приключений, крестоносцем, ищущим Святой Грааль, викингом, на драккаре устремляющимся в неведомое! В детстве все мы узнаем о великих героях прошлого, слышим песни нашей величественной старины, но приходит время — и нам объясняют: все это лишь красивые сказки, а в наше время самое главное — это подешевле купить и подороже продать, а выручку потратить на бессмысленные, в сущности, вещи, которые почему-то считаются "модными"! Арийца-завоевателя, покорителя необозримых просторов, первооткрывателя и Прометея, заставили трястись над прибавочной стоимостью, корпеть над приходно-расходными книгами, продавать тело, душу, разум, научили его быть "гуманным" и "терпимым"… Почему так произошло? Я могу это объяснить — это началось еще в античности. Пока Великий Рим был окружен врагами, его граждане самоотверженно трудились и защищали свои дома. Но когда врагов не осталось, величайшая нация древности, символизировавшая саму Белую Европу, начала разлагаться. Она перестала быть единой, перестала быть воинственной и мудрой в своей непобедимости. Аристократы, чернь, инородцы — все смешалось в стране, когда-то рождавшей Сципионов и Цезарей… И тогда пришел еврей.

Курт, так называемые "антисемиты", эти клоуны, представляют евреев какими-то забавными носатыми уродцами, на которых без смеха смотреть невозможно! И правда, как смешны эти картавящие, вечно суетящиеся и озабоченные "гешефтом" иудеи! — но почему-то пока немцы хохотали до упаду за своими зейделями пива над байками про "жидов", эти чудаки в своих смешных лапсердаках и шляпах поставили Германию на колени. Не смеяться нужно над таким дьявольским, великим врагом, а осознать все его могущество и действовать! Евреи создали Невидимую Империю, и с ее помощью покорили Империи Видимые. И в этой войне я бросил вызов не полякам, не французам, не русским и не какому-то иному народу, но этой Невидимой Империи. "Антисемитские" анекдотики играют на руку самим иудеям — действительно, если евреи таковы, как описывают их "антисемиты", то они не могут представлять никакой опасности! А ведь у них есть все, что необходимо для нации, замыслившей стать великой: чувство своей исключительности, ненависть к врагам, религия Крови, а главное — Единство и еще раз Единство перед лицом любой опасности!

Еще до войны я вдоволь насмотрелся на них. Вена к тому времени окончательно стала интернациональным Вавилоном, но заметьте, Курт — наверху были евреи. Я не имею в виду аристократию — потомки крестоносцев зажрались и потеряли всякое влияние в обществе, я говорю о держателях крупных капиталов, о законодателях мод в искусстве, о знаменитых общественных деятелях — чем "благороднее" было общество, тем больше иудеев в нем было. Они говорили немцу, что "хорошо" и что "плохо", навязывали ему свой взгляд на мир, и немец шел за ними, потому что тогда не было никакой реальной силы, способной противостоять еврейству. Я хорошо помню, как эти "богоизбранные" господа в сопровождении своих уродливых и склочных женщин или белых шлюх сидели в опере — сколько самодовольства, сколько напыщенности, сколько восхищения собственным "величием" и сколько презрения ко всем окружающим… А германская молодежь в это время могла только мечтать о нормированном рабочем дне!

Знаете, Курт, враги запустили обо мне немало мифов — в том числе о моем еврейском происхождении, на основании чего доказывается несостоятельность моего национализма. Но ведь сколько я себя помню — ничто не вызывало во мне большего отторжения, сколько это самодовольное, зажравшееся сионистское скопище! Когда еврей внизу — он всегда разрушитель, когда наверху — тиран. Кое-кто говорит, что большинство евреев — обыкновенные люди, не злее и не подлее любого немца. Но почему же, в таком случае, они не протестуют против скотских планов своей элиты?

В Германии к тому времени сложилась именно такая ситуация, какая привела к краху Россию несколькими годами ранее: наша страна оказалась как бы между двух огней, марксистов-революционеров и заграничных капиталистов, причем оба эти огня были еврейскими по существу — а что не немецкими, это точно. Победили капиталисты — потому, что русские большевики к тому времени выдохлись, и не могли оказать поддержку своим единомышленникам в Германии… Но простому немцу, любому Фрицу или Гансу ни от марксистов, ни от капиталистов было нечего ждать!

Я смог тогда выжить только благодаря своему таланту художника. Впрочем, это было для меня унизительно — мне всегда нравилось создавать картины в духе японской миниатюры, где люди сливаются с природой, а вместо этого приходилось малевать рекламные листовки и плакаты, до ужаса бездарные — ведь мне заказывали уже готовые эскизы и схемы! Очень редко мне заказывали что-то действительно стоящее… Но все же жизнь "свободного художника" обогатила меня бесценнейшим опытом знания нравов людей, принадлежавших к самым разным классам: от обитателей ночлежек до богемы. И везде я видел симптомы болезни, поразившей Германию: засилие инородцев и утрату национального духа! Причем чем богаче, "просвещеннее", "вольнодумнее" был тот или иной человек, тем ничтожнее он смотрелся по сравнению с былыми германцами. Я сразу понял, что я всегда останусь чужим для этих позеров, которым любая идея нужна лишь как тема для обсуждения за обедом. Простой народ, дни и ночи трудившийся, чтобы свести концы с концами, внушал мне куда больше симпатий… но при этом был только толпой, а толпа всегда живет инстинктами и сиюминутными желаниями, ее не привлекает прекрасное и утонченное. Поэтому делец-политикан и толпа никогда по сути не понимают друг друга: первый смотрит на массу просто как на скопление индивидуальностей, а масса подчиняется политикану лишь в силу обывательского страха "как бы чего не вышло", но не в силу уважения. Поэтому же политикан всегда проиграет в глазах толпы тому, кто знает психологию этой толпы, даже если последний будет не прав…

Да, я прекрасно понимал, что дело вовсе не в том, что мы проиграли войну. Когда Нация с большой буквы вынуждена признать свое поражение, она встречает его с трезвостью и твердостью древних римлян, и люди молча замирают над могилами павших воинов, про себя клянясь однажды отомстить! А немцы попросту предали сами себя. Им, тогдашним немцам, оторванным от корней, позабывшим за суетой большого человеческого муравейника о том, что есть нечто большее, чем эта суета, было не за что воевать — это было, конечно, лишь дурное наваждение, но потребовалась самоотверженная борьба национал-социалистов, чтобы его развеять, чтобы в этом филистерском болоте вновь сверкнула германская сталь!