Владимир Мартынов - Культура, иконосфера и богослужебное пение Московской Руси

Перерождение иконосферы в культуру есть неизбежный процесс, отражающий более глубинные сдвиги, протекающие в самых сокровенных недрах истории Церкви. Для того чтобы по­нять духовный смысл этих сдвигов, нужно обратиться к 12 главе Апокалипсиса, где Церковь представлена сначала в образе жены, облеченной в солнце, а затем в образе жены, укрывающейся в пу­стыне. Жена, облеченная в солнце, и жена, укрывающаяся в пус­тыне, — это две фазы исторического существования Церкви. Жена, облеченная в солнце, — это Церковь, духовно господству­ющая в мире, Церковь, излучающая творческое духовное сияние на весь мир, это Церковь, воцерковляющая весь мир, всю вселен­ную. Жена, укрывающаяся в пустыне, — это Церковь, потерявшая духовное господство в мире, Церковь, утратившая творческое ду­ховное сияние, просвещающее мир, это Церковь, находящаяся во враждебном расцерковленном мире и в расцерковленной куль­туре. Превращение жены, облеченной в солнце, в жену, укрыва­ющуюся в пустыне, есть предначертание Божие, но совершает­ся оно в результате падения силы молитвенного подвига и ослаб­ления силы жития. Падение монашеского подвига, предсказан­ное многими отцами еще в V-VI веках, должно привести к тому, что монахи последних времен будут жить, как миряне, а это зна­чит, что аскетическое понимание Евангелия должно быть полно­стью вытеснено пониманием художественным. Эти последние времена или уже наступили, или только еще наступают, но чер­ты их, во всяком случае в наши дни, уже вполне различимы. При­менительно к нашей теме и к нашей проблеме это означает, что Церковь последних времен лишится иконосферы и будет вынуж­дена пользоваться средствами расцерковленной культуры. Соб­ственно говоря, именно это мы и видим в практике современной Церкви, ибо архитектурные облики таких петербургских храмов, как Казанский или Исаакиевский соборы, вид барочных или ам­пирных иконостасов, превратившихся в декоративный элемент интерьера, объемная реалистичность икон и стенных росписей, а также пение по линейной нотации песнопений, целиком и пол­ностью подчиненных музыкальным законам, — все это свидетель­ствует о том, что у современной Церкви нет собственно церков­ных законов, организующих визуальное и акустическое простран­ства, и что для организации этих пространств Церкви приходит­ся прибегать к услугам законов не просто светской, мирской куль­туры, но культуры, уже расцерковленной. Таково конкретное ис­торическое содержание, кроющееся за апокалипсическим обра­зом жены, облеченной в солнце, и превратившейся в жену, укрывающуюся в пустыне, определяемое нами как превращение ико­носферы в культуру. И если нам удастся постигнуть внутренний смысл этого содержания, а так же совместить результат на­шего осмысления с реалиями настоящего момента, то, возможно, у нас появится шанс распроститься наконец-то со статусом чело­века заблудившегося и вновь стать человеком разумным. Возмож­но, тогда перед нами возникнут новые перспективы понимания.

*Стоглав. СПб, 1863, с.3

*Камю А. Человек бунтующий. М., 1990, с. 233.

*Шпенглер О. Закат Европы. М., 1923, с. 34.

*Трубецкой Е. Два мира в русской иконописи. Умозрение в красках. Париж, 1965, с.111.

*Дионисий Ареопагит. О Божественных Именах. О мистическом богословии. СПб., 1994, с. 108-109.

*Флоренский П.А. Столп и утверждение истины. М, 1914, с. 99.

Юнг К. Архетип и символ. М., 1991, с. 239

Юнг К. Архетип и символ, с. 238–239.

Дионисий Ареопагит. О Божественных Именах. О мистическом богословии, с. 28–29.

Псевдо Дионисий Ареопагит. О таинственном богословии. Перевод Л. Лутковского. Машинопись. Киев, 1984, с. 3.

Беседа старца Серафима с Н.А. Мотовиловым о цели христианской жизни. М., 1992, с. 31.

Отечник. Избранные изречения святых иноков и повести из жизни их, собранные епископом Игнатием (Брянчаниновым). М., 1895, с. 249.

Добротолюбие. Т. 5. М., 1990, с. 219.

Добротолюбие. Т. 5., с. 465

Там же.

Добротолюбие. Т. 5., с. 465.

Дионисий Ареопагит. О Божественных Именах. О мистическом богословии, с. 119.

Прокл. Первоосновы теологии. Тбилиси, 1972, с. 44.

Дионисий Ареопагит. О Божественных Именах. О мистическом богословии, с. 113.

Юнг К. Архетип и символ, с. 256.

Шестаков В.П. Музыкальная эстетика западноевропейского средневековья и возрождения. М., 1966, с. 110.

Шестаков В.П. Музыкальная эстетика западноевропейского средневековья и возрождения, с. 116.

Там же, с. 104.

Бетховен Л. вал. Письма. 1812 — 1816. Письмо № 373. М., 1977, с. 77.

Фрэзер Дж. Золотая ветвь. М., 1983, с. 316.

Античная музыкальная эстетика. М., 1960, с. 128–129.

Там же, с. 128.

Музыкальная эстетика стран Востока. Общая редакция В.П. Шестакова. М., 1967, с. 103.

Там же, с. 103.

Музыкальная эстетика стран Востока, с. 184–185.

Там же, с. 192.

Там же, с. 173.

Там же, с. 185.

Музыкальная эстетика стран Востока, с. 130.

Там же, с. 133.

Там же, с. 173.

Античная музыкальная эстетика, с. 191–192.

Иоанн Златоуст. Беседы на Евангелие от Матфея. Т. I. М., 1886, с. 3.

Лосский Н.В. Богословские основы церковного пения. — В кн.: Мартынов В.И. История богослужебного пения. М., 1994, с. 234.

Аркадьев МЛ. Временные структуры новоевропейской музыки. М., 1992, с. 41.

Фрэзер Дж. Золотая ветвь, с. 316.

Ефимова Н.И. Григорианский хорал в зеркале средневековых документов в сборнике «Laudamus». М., 1994, с. 7.

Ефимова Н.И. Эволюция западноевропейской модальности в VIII—X вв. Реферат. Машинопись, 1997, с. 8.

Бриллиантов А. Влияние восточного богословия на западное в произведениях Иоанна Скота Эригены. СПб., 1898, с. 219.

Там же, с. 179.

Там же, с. 98.