Абдусалам Гусейнов - Великие пророки и мыслители. Нравственные учения от Моисея до наших дней

Исключительно важная особенность моральной инфраструктуры общественного сознания состоит в том, что она носит автономный характер по отношению к прагматическим целям и интересам. Даже заявляемая мыслителями зависимость моральных канонов от изначальных онтологических структур, будь то бог пророков или вечный закон философов, призвана была среди прочего обосновать особый статус морали среди прочих благ, её первичность по отношению к ним. Такая выделенность морали, её замкнутость на саму себя или на нечто более высокое, чем она сама, не только давала индивиду критерий для самоидентификации в качестве моральной личности, но и позволяя ему сохранять сознание своего морального достоинства даже в условиях полного краха его усилий в прагматическом аспекте. Ибо в рамках моральной логики значение имеет только моральная безупречность усилий индивида не зависимо от того, сопряжена ли она с их прагматическим успехом или нет. Эту особенность морального отношения к миру специально исследовали и сделали центральным пунктом своей этической теории стоики. Они утверждали, что абсолютную моральную ценность имеет только определенное, а именно внутренне свободное, отношение человека к жизненным благам, на достижение которых направлена его активность, но не сами эти блага, будь то здоровье, богатство, власть и т. п., которые с нравственной точки зрения безразличны. Так, для стоика важна не жизнь друга, которому угрожает смертельная опасность, а его усилия, направленные на то, чтобы спасти её. Конечно, лучше, если эти усилия увенчаются практическим успехом и друга удастся спасти. Но стоик не будет отчаиваться, впадать в моральное уныние и сомнение и в том случае, если, несмотря на все его старания, друг погибнет. Мораль в этом смысле выступает в качестве средства, помогающего человеку сохранять внутреннюю силу и уверенность при внешнем бессилии и растерянности. Великие моралисты каждый на свой манер учили людей этому искусству опираться на самих себя и сохранять внутреннее достоинство независимо от стечения внешних обстоятельств. Одни призывали сохранять надежду, уповая на конечный праведный суд, когда благо будут раздаваться по моральным заслугам, а не зависеть от случайных перипетий судьбы. Мораль в обеих формах своего существования — и как совокупность душевных качеств и как система норм поведения — находится в пределах возможностей индивида, которые он может реализовать в своей сознательной деятельности. Она, собственно говоря, и есть то единственное в поведении человека, что в полной мере подконтрольно ему. Разумеется, прежде чем быть моральным, надо просто быть; однако само бытие становится человеческим только в качестве морального. Для того, чтобы культивировать мораль, надо иметь некие внешние условия, тем не менее она не выводится из этих условий. Мыслители, создававшие свои учения и образы морали, не только замыкали мораль на саму себя и отождествляли с субъективной ответственностью, они вместе с тем рассматривали её в качестве самого надежного путеводителя жизни. Согласно их убеждениям, добродетельность поведения ведет к его успешности. Помимо того, что сама добродетельность нередко осмысливалась в утилитаристских категориях как самое полезное, нужное человеку, она рассматривалась также в качестве необходимой предпосылки для того, чтобы быть успешным во всех других областях жизни. Даже стоики, решительно отрицавшие зависимость добродетельности индивида от предметных форм его деятельности, тем не менее вполне признавали её обратное и весьма благотворное воздействие на них.

Мудрец в своей добродетельности, считали они, не проницаем для болезней, бедности, рабства, любых иных превратностей судьбы, из-за которых убиваются обычные люди. Никакие земные стоны, даже сполохи всемирного пожара, если бы таковой случился, не доходят до той моральной высоты, на которой находится стоический мудрец, и в то же время как воплощенная добродетель и именно в силу своей добродетельности мудрец особенно искусен в земных делах, даже чечевичную похлебку он будет варить иначе, чем прочие люди.

Такое понимание морали, когда она отождествлялась с добродетельностью индивидов и рассматривалась одновременно как основа внешней благоустроенности человека и общества, было соотнесено со второй, постпервобытной, стадией традиционного общества, которая является в то же время первой, доиндустриальной, стадией цивилизации. Маркс в качестве характерной, исторически существенной черты этой эпохи выделил отношения личной зависимости.

Отношения личной зависимости нельзя сводить к отношениям господства и подчинения типа рабства или крепостного права, хотя последние были основополагающими и самыми показательными. Речь идет о более общей характеристике, согласно которой общественные отношения имеют лично окрашенный и лично опосредованный характер. Так как «производительность людей развивается лишь в незначительном объеме и в изолированных пунктах» [147] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. 1. С. 101. , то есть крайне ограниченна, то общественные отношения оказываются как бы скрытыми за личными отношениями, являются продолжением последних. Экономика в точном соответствии с этимологией слова функционирует по преимуществу как домашнее хозяйство. В политике огромную роль играют родственные связи, отношения личной преданности, индивидуальные качества правителей; политика привязана к определенным лицам, понимается как персональное дело тех, кто её делает, а в значительной мере и является таковой. Культура выступает как совместный досуг людей одного сословия и круга. Не экономика, политика и культура сами по себе структурируют отношения людей. Наоборот: естественно складывающиеся личные отношения людей задают нормы и пределы всем сферам общественной жизни. Философскую идеализацию этой зависимости общественных структур от личных качеств индивидов, в том числе и прежде всего от их моральных качеств, мы находим в утопии Платона (соответствие трех функций и трех сословий государства трем основным добродетелям души). На этом этапе этика, рассматривающая мораль как форму субъективной ответственности индивидов и выступающая как этика добродетелей, является основной наукой в системе знаний о человеке и государстве. Словом, благополучие общества зависит от личных качеств индивидов, их доброй воли, от того, в какой мере общественно важные формы деятельности возвышаются до уровня нравственных обязанностей.

Дело коренным образом меняется в Новое время, с переходом от отношений личной зависимости к отношениям вещной зависимости. Суть изменения состоит и том, что теперь общественные отношения людей чем дальше, тем больше задаются объективной логикой самой предметной среды.