Александр Фефилов - Введение в когитологию: учебное пособие

В русле структурного направления было разработано понятие «метатеории», в частности моделирования (алгоритмирования) в целях генерирования текстов. При этом исследователи пришли к выводу, что конститутивной единицей целесообразно считать не элементарную словарную единицу типа словоформы, а микротексты. Были определены различия в характере языкового моделирования: по типу и объему исходной информации; по способу или по использованию правил переработки информации; по форме изложения; по последовательности, полноте, простоте [58, 265–267].

Наиболее продвинутыми в плане разработки метаязыка анализа («дедуктивной системы строгих понятий») и его практического применения для описания языковых единиц являются труды И.А. Мельчука. Объектом его исследования являлось главным образом слово «во всех его смысловых, формальных и комбинаторных аспектах» [36, 66]. Согласно автору, «подлинный прогресс современной лингвистики невозможен без существенного уточнения ее формально-логического аппарата, т. е. без должной формализации ее научного языка» [36, 15], с чем трудно не согласиться.

И.А. Мельчук разбивает искусственные языки лингвистики (метаязыки) на четыре группы.

К первой группе относятся метаязыки для описания языка-объекта на различных уровнях. Эти метаязыки определяются той или иной принятой лингвистической концепцией, т. е. могут быть разными.

Ко второй группе относятся метаязыки описания межуровневого соответствия.

К третьей группе – метаязыки для записи процедур межуровневых переходов (языки алгоритмического типа).

Четвертую группу составляют метаязыки лингвистических понятий и соответствующей лингвистической терминологии.

Особое внимание автор уделяет искусственным языкам четвертого типа, отмечая неблагополучное положение в этой сфере. Лингвистическая терминология характеризуется высокой степенью омононимичности, полисемичности, синонимичности. «Вообще в «большой лингвистике», по существу, нет даже единого и всеобщего понимания того, что такое СТРОГОЕ определение» [36, 17]. По-видимому, актуальность этого мнения не утрачена по сей день, достаточно посмотреть современные толкования «когнитивной лингвистики» и понимание ее существа в целом ряде работ, называемых когнитивными. Для того чтобы избежать ситуации, которая может быть охарактеризована как «сколько лингвистов, столько лингвистик», необходимо построить единую систему понятий, хотя бы в рамках «единой и цельной лингвистической концепции».

Как представляется, даже это ограничение не улучшит лингвистическое положение дел, так как большинство рядовых лингвистов не имеет собственной, «цельной» концепции, а шьет свои лингвистические одежды из разноконцептуальных лингвистических лоскутков, создавая видимость новизны, которую требует научная бюрократия. Даже приобщение к какой-то одной, чужой концепции неизменно подталкивает лингвиста к созданию чего-то своего, «нового». Это, как правило, переиначивание, домысливание, переделывание, и как результат – нарушение целостности концептуального подхода и выход из рамок данной концепции. К сожалению, возделывание собственного лингвистического огорода зачастую осуществляется не с помощью общепринятого, четко сформулированного инструментария, даже если это всего лишь дань моде. Такое положение приводит в лучшем случае к сведениям о лингвистическом объекте, но не к знаниям лингвистического объекта. Здесь, вероятно, отсутствуют также четкие ориентиры анализа – почему и для кого он проводится, с какой целью и как он должен проводиться.

Намного хуже, когда не определен сам объект анализа. К примеру, мы часто думаем, что анализируем слово, тогда как исследуем речеслово. Мы полагаем, что перед нами речевой объект, тогда как на самом деле это уже речемысль, т. е. интегративная категория. Однако мы продолжаем говорить о лингвистическом анализе.

В перспективе вышесказанного когитология как наука о языкосознании и речемышлении должна разработать и использовать такой терминологический аппарат, который бы соответствовал синтетическому или интегративному характеру исследуемого объекта.

Обратимся к изложению основных положений морфотемной концепции, разработанной нами, и к определению главных понятий и терминов, используемых в данной концепции в качестве метаязыка. При этом обращаем внимание на методику изложения. Суть ее – в постепенности. Переходы от традиционных понятий к новым осуществляются поэтапно с использованием привычной и иногда неточной традиционной терминологии. Отход от расплывчатости старых терминов, типа «лексическое значение», «языковое содержание», «структура» и т. д. осуществляется способом терминологического перевода, последовательного уточняющего толкования, метафоризации и др.

Как было в общих чертах указано выше, морфотема является операционной модельюисследования, в которой воплотились не только аналитические, но и синтетические элементы структуры языковой и речевой единицы. Морфотема представляет собой модель описания любой вербальной единицы, как самодостаточной, так и несамодостаточной в отношении своей формы и семантики; как изолированной, или представляющей результат объективации, так и актуализированной, или участвующей в акте репрезентации мыслительного понятия и синтезирующейся с ним.

Сам термин морфотема символизирует взаимопереход и неразделимое единство:

(1) формы («формальных», поверхностных семантических признаков);

(2) темы (широкого спектра глубинных семантических признаков, структурированных, категоризированных, функционализированных и наполненных конкретным содержанием; признаков, имеющих выход на обозначаемое мыслительное понятие или репрезентируемую совокупность мыслительных понятий). Морфотемная модель приложима к анализу как языковых, так и речевых единиц.

Суть морфотемного подхода заключается в том, что единица языка рассматривается в перспективе своей комплексной формально-семантической структуры. Морфотемаязыковой единицы – это, с одной стороны, букв. морфа,т. е. форма, во всех ее проявлениях – как акустема, кинема, графема и синтезированные с ними номинационные, грамматические и словобразовательные семантические признаки; с другой стороны, букв. тема(семантическая основа, смысловой мотив) – рис. 12 и 13.

Рис. 12. Морфотемная модель языкового и речевого знака (упрощенный вариант)

Здесь ФОН, КСП, НСП, СЛП, ДСП, АСП– каналы формантного уровня объективации, соответственно: мотивационный фонетический; категориально-семантический; номинационно-семантический (фоновый); словообразовательный (архитектонический); детерминативно-семантический (перспективный); ассоциативно-семантический (латентный или имплицитный);