Анри Мишель - Идея государства. Критический опыт истории социальных и политических теорий во Франции со времени революции

Для большей ясности я пользовался синтетическим изложением Энгельса; но я мог бы найти столь же легко и в Капитале элементы изложенного объяснения. Целый четвертый отдел первого тома [1715] Капитала посвящен изложению процесса развития средств производства и выяснению противоречия, которое мало-помалу установилось между его современным состоянием и капиталистическим способом присвоения. Впрочем, обращаюсь к Марксу, чтобы бегло показать – это наиболее известный пункт его теории и, следовательно, требующий меньшего выяснения, – основания, осуждающие капиталистический строй собственности.

Маркс исходит из закона заработной платы, как его формулировал Рикардо. Предприниматель платит рабочему ровно столько, сколько последнему нужно, чтобы не умереть с голоду. Таким образом, труд рабочего является товаром, покупаемым по его меновой ценности. Но труд имеет также потребительную ценность , которая измеряется количеством продуктов. Рабочий, отдающий день своего труда за определенную плату, вырабатывает эквивалент своей заработной платы еще задолго до окончания дня. Предположим, например, что первая половина его дня ушла на покрытие заработной платы. В течение второй половины он работает уже на своего хозяина. Он производит то, что Карл Маркс называет прибавочною ценностью. Таким образом, хозяин получает чистую прибыль, которая, по Марксу, и является единственным источником капитала. В самом деле, он не допускает, чтобы обмен или сбережение могли создать капитал. Всегда и везде капитал создается на счет труда рабочего – он не что иное, как сама прибавочная ценность.

Это не все. Прибавочная ценность постоянно увеличивается: 1) по мере увеличения числа рабочих, занятых в одной мастерской; 2) по мере удлинения рабочего дня; 3) по мере усовершенствования орудий производства, благодаря чему рабочий производит большее количество продуктов в один и тот же промежуток времени. В настоящее время все эти три условия действуют совместно. Употребление машин ускоряет работу и увеличивает ее производительную силу, рабочий день стремится к удлинению, число рабочих на больших фабриках и заводах все растет. Между тем как капиталист обогащается, пролетарий остается в бедственном положении, которое еще более бросается в глаза вследствие контраста между его положением и положением человека, который его эксплуатирует.

Дойдя до этого пункта в своем анализе, Маркс неожиданно олицетворяет капитал. Эта сущность, созданная его диалектикой, становится реальным существом [1716]. Он приписывает этому существу «склонности и побуждения», склонность к беспрерывному и беспредельному увеличению. Капитал, говорит он, – «мертвый труд, который, подобно вампиру, оживает, только высасывая живой труд; его жизнь тем полнее, чем больше он высасывает из живого труда» [1717]. Эти метафоры перешли в повседневный язык революционной полемики, причем весьма часто без тех тонких и остроумных рассуждений, вывод из которых они представляют.

С того дня, когда рабочий поймет, что его эксплуатируют, что хозяин уплачивает ему только меновую ценность его труда, извлекая из него для себя гораздо большую потребительную ценность , с этого дня между ними рождается непримиримая борьба [1718]. Целью этой борьбы служит установление «нормального рабочего дня», который позволил бы рабочему зарабатывать свой хлеб без переутомления. Закон, определяющий продолжительность рабочего дня – вот «настоящая хартия нового времени», и эта хартия с успехом заменит «высокопарное перечисление прав человека» [1719].

Оружие борьбы – сила [1720]. В самом деле, Маркс утверждает – это также новшество научного социализма, – что сила всегда разрешала крупные экономические затруднения, или, лучше сказать, что вся история не что иное, как долгая борьба классов между собой из-за экономического первенства.

Эта идея, долженствовавшая занять столь важное место в последующем развитии социализма и стать лозунгом революционной агитации, появляется у Карла Маркса очень рано. Он излагает ее в Нищете философии [1721]; она господствует в Коммунистическом манифесте [1722]и вновь встречается во Вступительном манифесте Интернационала [1723]. Немецкая социалистическая и французская рабочая партии положили ее в основу своей политической и социальной программы [1724]. Заметим, однако, что, по мнению Маркса, последняя борьба классов должна иметь окончательным результатом не новое господство какого-либо класса, а «уничтожение всех классов» [1725]. Заметим также, что под борьбой, о которой говорит Маркс, не следует обязательно понимать войну с оружием в руках между пролетарием и буржуа. Под «борьбой классов» он понимает главным образом общее и совместное усилие пролетариата избавиться от эксплуатации капиталистов. Мирная стачка также является одним из средств борьбы, которые он имеет в виду. Но нельзя утверждать, что Маркс осуждал насилие для защиты прав четвертого сословия.

Допустим теперь, что революция закончилась, и спросим себя, как же должно организоваться в экономическом отношении общество, вышедшее из этой революции. Выставляя основным противоречием современного социального строя социальный характер производства и индивидуальный характер собственности , Карл Маркс тем самым позволяет предчувствовать решение, к которому он склонится. Кроме того, это решение намечается уже самыми тенденциями современного экономического строя, «который породил материальные факторы своего разложения» [1726]. Как капиталист недавно лишил непосредственного производителя собственности, основанной на личном труде, так пролетарии лишают теперь собственности капиталиста [1727].

Уже вследствие «внутренних законов» капиталистического производства орудия труда концентрируются все более и более. Для выгодной эксплуатации земли нужно организовать плодопеременное хозяйство. Для изготовления предметов потребления необходимы сложные дорогие машины. Результатом должно быть и будет «обобществление труда и земли». Раз продукты их будут общими, они сами также будут общими. «Капиталистическое производство приводит к своему собственному отрицанию с фатальной необходимостью, присущей метаморфозам природы» [1728]. Эта трансформация, которая положит конец всем нашим бедствиям, произойдет, по мнению Маркса, гораздо скорее, гораздо легче, чем предшествующая революция, в результате которой «капиталистическая собственность» заменила мелкую собственность, соответствовавшую индивидуальному производству

Обобществление земли, обобществление орудий труда – в результате длинного ряда собственных дедукций Маркса мы приходим к решению, провозглашенному в тех же выражениях первыми французскими коллективистами. За ними остается несомненное право первых изобретателей, и историк социализма Бенуа Малон вполне справедливо признает это право [1729].