Георгий Почепцов - Революция.com: Основы протестной инженерии

К числу таких требований сегодня относится и такое: «Для последующих «революций» принципиально важно дать пример наличия болезненного, но не катастрофического выхода для экс-властей. Революционеры, придя к власти, могут оказать своим коллегам из других стран медвежью услугу, переборщив с, возможно вполне справедливым, преследованием недавних противников. Понятно желание сделать так, чтобы впредь неповадно было (деятелям той же страны, да и властям других стран), но есть опасность поставить противников дальнейших революций в ситуацию уверенности – любые средства хороши, только бы не отдать власть, иначе никакие гарантии потом не помогут. Необходимо, скажем, создание ситуации, когда поражение «преемника» Путина или неудача с каким-нибудь из продвигаемых властью сценариев конституционных преобразований не означала бы ничьих личных катастроф» [22].

Оранжевая революция позиционировала себя как прогрессивная, как движение в будущее в отличие от регрессивного движения в прошлое своих противников. Борис Ельцин во время противостояния с коммунистами также активно использовал лозунг «Купи еды в последний раз», PR-инструментарий был направлен на закрепление за противником отрицательных характеристик. Это выстраивание «забора» вокруг оппонента, в своем же случае следовало максимально расширять свою электоральную базу.

Оранжевая революция была поддержана в первую очередь двумя основными классами: молодежью и малым / средним бизнесом. Молодежи (как и представителям разразившейся впоследствии «ситцевой», «седой» революции пенсионеров в России) нечего терять. Одновременно молодежь и бизнес обладают гораздо большей динамикой в принятии решений, а также ориентацией на либеральные ценности, которые пока на территории СНГ остаются западно-ориентированными, а не носят собственного характера.

Таким образом, молодежь и бизнес обладали следующими сходными чертами:

• отсутствие страха;

• быстрое принятие решений;

• приверженность либеральным ценностям.

В этом плане это была ценностная, идейная революция, в рамках которой Виктор Ющенкозакрепил за собой образ «европейского политика», несущего «европейский образ жизни» [23]. Увеличивала фиксацию именно этого направления максимальная включенность в избирательный процесс символических фигур (к примеру, Леха Валенсы) и действий с западной стороны, а также сочувственное изложение ситуации на страницах западной прессы.

Революция предполагает максимальную мобилизацию масс. Выборы-революция отличались максимальным объемом принявших участие в голосовании. Практически никто не смог уклониться от собственного принятия решения, в связи с этим люди чувствовали себя творцами истории, участниками уникального действа [23]. Это ощущение того, что ты выигрываешь и побеждаешь лично, а не опосредованно и возможно. Сегодня и сейчас становятся главной координатой поведения, поскольку ничего нельзя перенести на завтра.

Модель социального взрыва всегда покоится на определенном организационном ядре, которое призвано придавать нужнонаправленные очертания массе. Эта форма в отличие от содержания массовости, создаваемого народными выступлениями, «жесткая» и «мягкая» составляющие одного и того же процесса. В роли жесткой составляющей выступили лидеры оппозиции и организация «Пора», а также жители Западной Украины, из которых формировались отряды по блокированию административных зданий. В роли «мягкой» составляющей – вышедшие на улицу в первую очередь киевляне и примкнувшие к ним жители других городов (см. табл. 20).

Таблица 20

Составляющие оранжевой революции

В случае российской ситцевой революции также имеются сходные черты базового ресурсного компонента:

• пенсионерам (как и молодежи) нечего бояться;

• пенсионеры обладают своими структурами – советами ветеранов и так далее.

Здесь жесткой составляющей, к которой затем могут присоединяться другие, становятся пенсионеры, которые внезапно переместились с позиций массовой опоры власти в лице Владимира Путина на ее критиков.

Сама ситуация такого рода имеет серьезные и далеко идущие последствия. Как пишет Андрей Дмитриев:«Бунт пенсионеров показал актуальность старого эсеровского лозунга «в борьбе обретешь ты право свое». Власть впервые пошла на уступки массам, признав «некоторые отдельные ошибки монетизации» и вернув пенсионерам часть льгот. А маленькие победы, как известно, вдохновляют сильнее всего. Теперь уже никто не скажет, что выходить на улицу не имеет смысла. Произошли изменения в сознании граждан» [24].

Оппозиция как часть элиты имела сложные задачи, поскольку население традиционно относится к элите с недоверием. Как пишут исследователи, элита «не обладает своим собственным авторитетом, отличным от авторитета Государя и им не подкрепленным. Она авторитетна только до тех пор, пока действует от имени Государя. Как только она начинает выступать от себя, она оказывается нелегитимна и противна народу» [25]. Конечно, мы можем отнести это замечание к далекому прошлому, что в демократическом, а не монархическом варианте устройства общества все это отнюдь не так, но элемент правды в нем есть – элита как бы вторична при первичности Государя и Населения.

В случае оранжевой революции легитимность новой элиты строилась также на присоединении к новому «государю» – президенту Виктору Ющенко, который задавался символически как народный президент еще до завершения выборов. Модель украденного президентства в этом плане укладывалась в схему фальсификации выборов. Кстати, Югославия шла однотипно по сходной модели борьбы с фальсификацией, где шла однотипная подготовка именно жестких составляющих этой борьбы [26]. В этом случае это были лидеры, активисты и представители 40 городов Сербии и Черногории, где у оппозиции было больше силы и власти.

Модель украденных выборов сходна по своим основам с крестьянскими бунтами, когда Емельян Пугачев и другие выступали в роли настоящих правителей, пришедших для того, чтобы избавить народ от страданий. Интересно, что Пугачева при этом приветствовало именно торгово-промышленное сословие, которое выступало против предоставления свободы торгово-промышленной деятельности дворянам и крестьянам [27. – С. 291]. То есть в этой роли выступал новый класс, а в киевском случае это малый и средний бизнес, который, ощущая подавление возможностей для своего роста, поддерживает смену модели власти даже революционного порядка.

Петерим Сорокинкак свидетель революции 1917 года считает причиной любой революции подавление базовых инстинктов большинства населения. При этом он выделяет шесть видов такого подавления накануне революции 1917 года [28. – С. 282–283]: