Александр Игнатенко - Зеркало ислама

Но преобладающей теорией среди исламских философов была теория отпечатывания. Ей следовали Ибн-Сина, Чистые Братья, Ибн-Туфайль, Ибн-Рушд. В энциклопедических «Трактатах», или «Посланиях» Чистых братьев (X в.) описание зрения не обходится без упоминания Зеркала. Зрачки глаз – это два Зеркала человеческого тела. Они, в описании Чистых Братьев, представляют собой два хрусталика [букв, льдинки – джалидийя. ], т. е. некие влажные тела, покрытые прозрачной пленкой-роговицей. Принципиально для глаза не то, что он что-то отражает, а то, что он прозрачен. Тем самым возможен процесс видения, который является следствием проникновения света сквозь прозрачные хрусталики. Свет, который до этого проникает через воздух (тоже прозрачный), несет с собой цвета предметов, а они, и только они, могут перенести формы предметов, их удаленность, взаимное соотношение и т. п. Свет с цветами запечатлевается в прозрачном хрусталике – «подобно тому, как сияние { дия’ } запечатлевается в воздухе» (тем самым воздух трактуется как прозрачное тело, а не как пустота). После этого зрительная сила, содержащаяся внутри { кувва басира; мустабтина } льдистой влажности зрачка, ощущает произошедшее изменение и передает это ощущение в мозг, воображающей силе { кувва мутахайиля } 93.

Как может показаться, Зеркало здесь лишнее. Чистые Братья при описании процесса зрения, как они его понимали, вполне могли обойтись категорией прозрачности [Нелишне зафиксировать тот момент, что хрусталик трактуется как однородный Зеркалу не потому, что отражает нечто, а потому, что он прозрачен – предполагается, как и Зеркало, т. е. допускает в себя образы.] . Однако упоминание Зеркала — важное свидетельство того, что оно вошло в обязательный оборот у всякого, кто рассуждал о видении, зрении, глазе. И вошло именно потому, что оно, Зеркало , повторю, принимает в себя образы.

Постепенно картина отпечатывания зрительного образа в глазе -Зеркале, как этот процесс представляли философы, усложнялась. Стремясь описать процесс зрительного восприятия и последующего оперирования зрительными образами, Ибн-Рушд (Аверроэс, 1126–1198) употребляет целую систему Зеркал.

В своем комментарии на первую главу книги Аристотеля «О восприятии и воспринимаемом» Ибн-Рушд предлагает умственный эксперимент, в котором в интересной комбинации задействованы два Зеркала (или три – как считать). Философа занимает проблема превращения внешней по отношению к человеческому глазу формы { сура } предмета во внутреннюю форму восприятия. Для того чтобы представить степени трансформации формы и превращения ее из отелесненной, или телесной { джисмани } , в духовную { рухани } , т. е. бестелесную [Слово духовный употребляется Ибн-Рушдом не в смысле полного противопоставления телесному. Духовный (от слова дух – рух) представляет собой крайнюю утонченность ( лятафа) телесного. ], Ибн-Рушд предлагает взять особое Зеркало. Оно очень тонкое, прозрачное и чистое. И двустороннее. Первая отражающая сторона Зеркала повернута к смотрящему в него, вторая – обращена к воде (естественно, неподвижной). Что в этом случае, по предположению Ибн-Рушда, произойдет? Форма смотрящего в Зеркало отпечатается { тантаби‘ } в первой, обращенной к смотрящему стороне Зеркала. Но это не все. Поскольку Зеркало прозрачное, в воде тоже отпечатается, проходя предварительно через чистое и прозрачное Зеркало, форма человека, который смотрит в Зеркало. Однако и это еще не все. Если кто-то посмотрит на оборотную сторону Зеркала, которая, вспомним, тоже зеркальна, то он увидит, как предполагает Ибн-Рушд, ту же форму, но уже отраженную в оборотной стороне Зеркала после отражения ее в воде 94.

Читатель может вообразить все то, что описал Ибн-Рушд, и обязательно поймет, что в реальности будет совсем не так. В первой стороне Зеркала будет отражаться смотрящийся в него человек. А в оборотной стороне Зеркала отразится вода. В воде же отразится оборотная сторона Зеркала. Если поверхность воды абсолютно зеркальна, то ситуация будет та же, что и с двумя Зеркалами, обращенными одно к другому, – они станут бесконечно отражать одно другое. Нам легко все это представить, имея опыт обращения с массой зеркальных поверхностей. Во времена Ибн-Рушда такого идеального прозрачного и двустороннего Зеркала, которое он описал, не существовало (и, кажется, подобное Зеркало вообще не может существовать), и он вполне мог ошибиться. Но нас занимает не оптическая несообразность его мысленного эксперимента.

Эта сложная конструкция понадобилась как раз для того, чтобы, используя воображаемые Зеркала, по возможности наглядно показать читателю, как в процессе восприятия человеком окружающего мира происходит превращение телесной (отелесненной) формы в чисто духовную, позволяя в последующем осуществлять мыслительную деятельность – ту деятельность, которая, ясное дело, оперирует чем-то нетелесным. «Бытие форм вне души – чисто телесное { джисмани махад } , а их бытие в душе – чисто духовное { рухани махад }» 95, – категорично заявляет Ибн-Рушд. Правда, принимая во внимание многозначность используемого им слова сура, можно было бы перевести эту фразу и так: «Бытие образов вне души – чисто телесное, а бытие форм в душе – чисто духовное». Но не думаю, что перипатетик, каковым являлся Ибн-Рушд, автор комментариев к логическим трактатам Аристотеля, мог бы совершить такую элементарную ошибку и, нарушив закон тождества, стал бы употреблять одно и то же слово в двух разных смыслах. Для него важно показать превращение именно телесных (отелесненных) форм в формы духовные. Ибн-Рушд обращается к спекулятивному концепту посредующего { мутавассит } звена, которая помогает ему разрешить противоречие между телесностью и духовностью одних и тех же форм. « Натура { таби‘а } такова, – утверждает он, – что противоположное { мукабиль } превращается в свою противоположность, только переходя сначала в посредующее» 96. И такое, постепенное превращение отелесненной формы в духовную возможно, по мнению Ибн-Рушда, потому, что форма проходит через глаз, который представляет собой несколько слоев сеток { шибак , ед. ч. шабака } (теперь мы знаем, откуда пошла сетчатка глаза). В центре этих сеток помещена особая сетка, которая уподобляется Зеркалу [Настойчивость, с которой Ибн-Рушд повторяет слова сетка и сетки (даже в отношении хрусталика), заставляет нас предположить, что он находится во власти ассоциаций с ситом, которое представляет собой ряд наложенных одна на другую сеток. Отметим попутно, что особое сито для процеживания жидких субстанций называется по-арабски мисфат, словом, образованным от того же корня сафа, что и слово сафия (ясное, светлое), употребляемое в устойчивом сочетании мир’ат сафия, т. е. ясное Зеркало. Публикатор текста (Абд-ар-Рахман Бадави) прочитывает прилагательное к сетке как папирусообразная (бардийя). Напомним, что папирус выглядит как сетка. Это – специально обработанные и наложенные крест-накрест листья болотного растения. В любом случае хрусталик рассматривается как часть фильтрующего сита.] . Это – хрусталик [ Зуджаджийя. Здесь ассоциации не с водой или льдинкой, а со стеклом. Указанное слово можно перевести как стекляшка. Или как хрусталик, что мы и делаем.] со зрачком, который представляет собой последний слой в глазу, за ним непосредственно находится совместное чувствилище, или сенсорий { хисс муштарак } . Вот из зрачка совместное чувствилище и видит форму. Если форма принята совместным чувствилищем, то она передается далее – в преобразователь формы { мусаввиркувва } , т. е. воображающую способность { мутахайиля } . Тем самым происходит процесс одуховления формы, и в ходе этого процесса она проходит через три ступени. Сначала она телесна (отелеснена) вне души. Потом она духовна в совместном чувствилище. Наконец, она еще более духовна – в воображающей способности 97.