Александр Игнатенко - Зеркало ислама

Чтобы удостовериться, что мы верно поняли Ибн-Рушда, обратимся к его комментарию на вторую главу книги Аристотеля «О восприятии и воспринимаемом». Там он апеллирует к тому, что «известно медикам», и постулирует наличие пяти степеней в одуховлении формы. Первая степень – отелесненная, с грубой оболочкой [ кишр; слово имеет значение кожица, кожура (напр., плода).]; это – чувственно воспринимаемая форма, находящаяся вне души. Вторая степень существование этой формы в совместном чувствилище; и это – первая из степеней духовности. Третья степень ее, формы, существование в воображающей способности { кувва мутахайиля } ; она – более духовна, чем на предыдущей ступени. Четвертая степень – ее существование в различающей способности { кувва мумайиза } . Пятая степень – в памятливой способности { кувва закира } ; эта форма еще более духовна. Эта, памятливая, способность принимает то отборное, что отделили { любаб; майязат } предыдущие три способности, очистив (или: отфильтровав { тасфия }) ее от оболочки 98. В том, что мы имеем дело с описанием, как предполагается, реального процесса, а не, скажем, с суммой метафор, нас убеждает то, что Ибн-Рушд привязывает описываемый процесс к топографии человеческого мозга.

Вернемся теперь к двустороннему Зеркалу и водной поверхности как модели человеческого зрительного восприятия. По замыслу Ибн-Рушда, форма человека, смотрящегося в Зеркало {махсус} и отражающегося в нем, – это воспринимаемое, Зеркало — это посредующий воздух.

Вода это глаз. Отражение воды в оборотной, тоже зеркальной, стороне Зеркала — это некая модель воспринимающей способности { кувва хассаса } . Человек, постигающий (по-видимому, форму на оборотной стороне Зеркала) – это воображающая способность. Если человек не станет смотреться в Зеркало, то форма исчезнет из Зеркала и с поверхности воды (вспомним, что Зеркало по условиям умственного эксперимента является прозрачным и двусторонним). Останется только тот человек, который смотрит на оборотную сторону Зеркала и, не обнаруживая там никакой формы, воображает { ятаваххам } форму. Это и делает воображающая способность: когда форма есть в совместном чувствилище, эта способность оперирует ею, когда же эта форма исчезает из совместного чувствилища, тогда остается воображаемая форма, которую человек фантазирует { сура мутаваххима } 99.

Кажется, философы объяснили, как человек видит и как он оперирует увиденным. Но вот вопрос: что человек видит? Во всех концепциях философов имплицитно наличествовала субстанционализация того, что попадало (отпечатывалось, запечатлевалось) и в Зеркало , и в глаз, – образов, или форм, или идолов, или истуканов, или призраков. Говоря иными словами, эти вещи расценивались как в какой-то степени автономные, им, как мы видим, приписывались такие свойства, как способность самостоятельно передвигаться, вступать во взаимодействие (например, со зрительными лучами) и т. п. Впрочем, акцент на этом аспекте не делался. Применявшиеся описания воспринимались, наверное, как достаточные. (Так, Ибн-Рушд удовлетворяется тем, что изложено выше.) Но уже возникла потребность в спекуляции, объясняющей вещь, казалось бы, очевидную – что именно человек видит (и, соответственно, что попадает в Зеркало ).

Вот не очень четкое свидетельство на этот счет средневекового доксографа Абу-ль-Фатха аш-Шахрастани (1075–1153). Излагая представления философов { фалясифа } , он говорит о том, что в хрусталике, который подобен Зеркалу, запечатлевается образ (=форма { сура }) предмета – подобно тому, как в Зеркале, при наличии прозрачной среды между Зеркалом и противостоящим { мукабиль } ему человеком, запечатлевается форма или знак [В тексте масаль. Считаю, что это – ошибочное прочтение слова публикатором трактата. Должно быть мисаль. ] формы человека 100. Обращаем внимание читателя на то, что аш-Шахрастани, ведя речь о Зеркале, различает форму предмета [В том, что слово сура в данном случае означает не образ, а именно форма (в перипатетическом смысле), убеждает употребление аш-Шахрастани в контексте рассмотрения зрения, на той же самой странице трактата выражения Вахиб ас-сувар, Даритель форм – так восточные перипатетики называли Бога.] ж знак формы предмета. Именно знак формы оказывается в Зеркале (и, по-видимому, в глазе -Зеркале). Здесь до нас доходят колебания либо самого аш-Шах-растани, либо переписчиков его трудов: выражение знак формы приводится не во всех списках цитируемого трактата. Оно может быть интерполяцией [Такое предположение подтверждается и тем, что в дальнейшем изложении проблемы, на той же странице аш-Шахрастани обходится без этой категории.]. Но уже само наличие интерполяции является свидетельством того, что проблема стала значимой для исламской мысли. К тому же есть и другие свидетельства значимости этой проблемы, о чем и пойдет речь ниже.

Да и сам Ибн-Рушд не смог полностью решить вопрос человеческого восприятия, используя только категорию формы , которая превращается из отелесненной в духовную. Преобразователь формы { мусаввир } , пли воображающая способность, как выражается Ибн-Рушд, «смотрит на эту форму и извлекает ее знак { мисаль }» 101. Ибн-Рушд не мог проигнорировать сложившееся в спекулятивной мысли разделение того, что существует в месте соединения мира и воспринимающего мир человека предмета, его формы (в терминах, применявшихся Ибн-Рушдом, отелесненной и духовной формы), знака формы. То же самое и в отношении предмета и Зеркала, в котором этот предмет отражен. Итак, предмет, форма, знак формы, или просто знак. Что же видит человек? Форму или знак?

Ответить философски на вопрос о том, что видит человек, можно было в системе категорий восточного перипатетизма [ Восточный перипатетизм — философское течение, сложившееся на основе восприятия мыслителями того региона, который значительно позже (в XX в.) стал называться Ближним и Средним Востоком, Аристотеля с неоплатоническими дополнениями, принимавшимися как интегральная часть перипатетизма из-за того, что именно Стагириту было приписано неоплатоническое произведение «Теология Аристотеля», являвшееся на самом деле частью «Эннеад» Плотина. Восточный перипатетизм в эпоху Средневековья развивался в трех переплетавшихся потоках – исламском, восточно-христианском, иудейском.]. Весьма соблазнительной представлялась бы тогда следующая логика. Если допустить, что все сущее представляет собой соединение материи [араб, хайюля от греч. хюле. ] и формы { сура } , а в Зеркале мы видим некие вещи, которые повторяют вещи внешнего по отношению к Зеркалу мира, то мы, понимая, что в Зеркале реально нет тех вещей как неких телесных образований (например, дерева или неба), можем с полным основанием делать вывод, что в Зеркале нет материи. От вещи за вычетом материи остается форма. Значит, в Зеркале оказывается чистая форма!