Жан Валь - Несчастное сознание в философии Гегеля

Складывается ситуация, выйти из которой силами и средствами только гегелевской философии, то есть философии Абсолютного Понятия, крайне проблематично. С одной стороны, «…религия… может существовать без философии, но философия не может существовать без религии, а содержит ее внутри себя». [207] Отсюда следует, что даже такие элементы религии, как религиозное чувство или религиозная практика, могут претендовать на истинное содержание только в том случае, если они включены в горизонт некоего рационального дискурса (который Гегель изредка называет «кредо»), в котором они не только получают свое собственное обоснование, но который и сообщает религии и ее элементам соответствующий абсолютный характер. Иными словами, религия как форма абсолютного духа является истинной религией только в том случае, если собственное кредо религии еще не утеряно, или не искажено. Именно такая религия и должна стать истинным содержанием философии Абсолютного Понятия, и именно без такой религии философия не может существовать. С другой стороны, «…в новейшее время религия все больше и больше свертывала объем своего содержания и уходила в напряженность благочестия или чувства, уходила притом часто в такое чувство, которое обнаруживало чрезвычайно плоское и скудное содержание». [208]Иными словами, история распорядилась так, что к моменту появления философии Абсолютного Понятия истинное содержание религии, благодаря которому такое появление только и возможно, уже исчезло. Именно поэтому философию Гегеля можно с полным основанием назвать формой Абсолютного Понятия без соответствующего содержания.

Возможно ли приблизительно, хотя бы в самых расплывчатых контурах, наметить путь, двигаясь по которому, мы могли бы подойти к этому утерянному, или искаженному содержанию? Очевидно, этот вопрос крайне занимает и Ж. Валя. Здесь мы вступаем в излюбленную им область неопределенного, проблематичного, неясного, хотя в то же самое время одно обстоятельство обнаруживает себя с силой самоочевидности. При попытках раскрыть содержание абсолютного как сумму проявлений, или как серию феноменов сакрального, нам не следует возлагать слишком большие надежды на возможности понятийного и категориального анализа. Нельзя предполагать, что сакральное может быть опознано и безошибочно идентифицировано в своем содержании именно как сакральное благодаря тому, что мы заранее владеем понятием, или категорией сакрального. Очевидно, что в некоторых случаях самым разумным является отказ от собственности на некоторые понятия. Аналогичная ситуация прекрасно изображена М. Хайдеггером в первой главе Введения в книге «Бытие и Время» на примере категории бытия. [209]

Бог, Абсолют, разум, истина, жизнь, любовь — все эти понятия «…скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим». [210]Можно отнести их именно к таким понятиям, собственность на которые не является правом человека, да и претензия на обладание ими не приносит ему никакой пользы.

Историки, изучавшие развитие мышления Гегеля, Розенкранц (1844), Гайм (1857) Дильтей (1905), обращались к первым периодам его философии, имея в своем распоряжении множество ценных сведений. После публикации Ноля (1907) мы обладаем целым ансамблем юношеских сочинений.

Я выражаю здесь мою признательность г — ну Морису Буше, который пожелал помочь с переводом и советы которого оказались весьма ценными в ходе всей моей работы.

Glauben. Werke. Т. I. P. 11.

Nohl. Р. 378.

Secret of Hegel. И, 619.

Rozenkranz. P. 112. Ehrenberg. P. 148.

Например, в «Über das Studium des Altertums» стадия разделения и рассудка размещается между двумя целостностями, туманной и ясной. См.: Forster . Ansichten vom Niederrhein. Мы возвращаемся, обогащенные в себе и свободные, к изначальной простоте (Р. 26–30).

0 Nohl. Р. 379.

См. цитату из Гегеля у Розенкранца, р. 15, где логика определяется как Ein Inbegriff der Regeln des Denkens abstrahirt aus der Geschichte der Menscheit.

Р. 293. Ж. Валь цитирует юношеские сочинения по изданию Ноля, указывая лишь страницы.

Безличный, то есть тот, который не связан с отдельным индивидом.

Эта статья, которой сегодня приписывается редакция Шеллинга, выражает множество специфически гегелевских идей.

Известно, что в эту эпоху слово «красота» применяется многими писателями к состоянию души, порожденному гармонией, размеренной спонтанностью.

Hegels Lehren über das Verhaltniss von Religion und Philosophie. P. 8.

О значении идеи несчастного сознания см. указание Дильтея, р. 139; Стирлинга, И, 240; Гайма, р. 450. См. также «Философию Духа» Гегеля.

Hemsterhuys. Œuvres. Издание 1809. Р. 85, 86 (Письмо о желаниях).

Deutsche Klassik und Romantik. Münich, 1924.

Гиперион.

Начиная с самых первых фрагментов он отмечает связь религии с состоянием культуры, «связь разума народа, истории религии, ступеней политической жизни». Это одна из тех идей, которые будут источником концепции Феноменологии так же, как концепции истории религий. В требованиях времени существуют дух эпохи, сын, как говорит он, начиная с самых первых фрагментов, Хроноса и Политейи.

См; письмо Шлегеля от 7 мая 1799 года цитируемое Ксавьером Леоном в кн.: Fichte et son temps. T. II.

См. письмо от 2 июля 1797 г.

Rosenzweig. Р. 103; cf. р. 89.

Та же самая идея будет воспроизведена позже в Философии Духа.

Hyperion. IV, 149. См.: Hegel. Schriften zur Politik. P.136.

Hyperion . Р. 65.

См. фрагмент, опубликованный Виктором: Die Lyrik Hölderlins. P. 232.

Философия религии.

Новый мир рождается в муках, говорит Новалис. И еще: несчастье — это призыв Бога. Святым можно стать только через несчастье. Он говорит о божественно Глубоком несчастье.

См.: Rosenkranz. Р. 462 и W. Band XVIII. Р. 69.

См.: Новалис. Несчастье благодаря самой этой связи становится счастьем. Чем больше человек чувствует себя грешником, тем больше он христианин. Безграничное единение с Богом — такова цель греха и любви. Новалис ищет «бесконечно возбуждающее страдание». Он прекрасно понимал, что именно в тот момент, когда чувство социальной дезогранизации является наиболее сильным, формируется чувство религиозное. Гельдерлин говорил о неизлечимой болезни века. Но он знал, что именно в старадании душа может ощущать свою свободу.