Жан Валь - Несчастное сознание в философии Гегеля

Позже он увидит в этой всеобщности римского мира прогресс. То, что является упадком индивидов и разрушением народов, является в то же время возвышением индивидов и наций в состояние всеобщности.

См. «Философию истории», где речь идет о несчастье римского мира, о его угрюмом характере, о римском праве, об империи, а также «Философию религии», «Философию права», «Феноменологию». — Позже Гегель будет настаивать на роли варваров, на их страдании, их кресте; и он покажет, как это страдание будет служить воскрешению разума. Во второй раз истина бесконечной ценности была доверена невежественному народу

Rosenkranz. Р. 521.

О священнике см.: Nohl. Р. 38, 39, 50, 70, 150, особенно о том священнике, который жертвует себя общине. О разделении священника и мирянина см. «Философию истории».

Все эти жертвоприношения, молитвы, умерщвления плоти, раскаяния вовсе не являются особенностью христианства, как он покажет в «Философии истории», но именно там он постигнет их окончательным для него образом.

С. Rosenzweig . Р. 202.

См. «Философию религии», те страницы, что важны для понимания главы о несчастном сознании. А также 3 и 4 части «Философии истории».

См.: Rosenzweig. Р. 203. Представления Гегеля о протестантизме менялись. Как и многие немецкие романтики, он в некоторые моменты довольствовался тем, что прославлял красоту католицизма.

См. критику пиетизма: Nohl. Р. 42 и т. д.

См. Дильтей. С. 10 и т. д.

Лассон говорит о «пиетистском разрыве религиозной души» («Введение в Феноменологию»). См. напр.: Ticck. Der Aulor. Предисловие. P. 30, «Тревожная жизнь».

Автор «Verhältniss der Philosophie zur Naturphilosophie» рассматривает протестантизм как антимистицизм по своей сущности, хотя этот последний мог появиться там только из мистицизма. Протестантизм представляется как проза, через которую «прозрачная и все более и более сближающаяся с поэзией» католицизма мистика должна пройти, чтобы завершиться мистицизмом в законченной форме. В этом очерке отражается католическая тенденция немецкого романтизма данной эпохи. Тем не менее, начиная с исследований об отношении скептицизма с философией, Гегель демонстрирует враждебность к католической теории евхаристии: живой хлеб разума, согласно этому учению, превращается в материю. Позже он будет видеть в этой догме то отрицание, то утверждение жизни разума.

О критике кантианства в «Феноменологии» см.: Basch . Les doctrine politiques des philosophes classiques de L'Allemagne.

В «Феноменологии» будет проводиться постоянная параллель между средневековой разделенной душой и разорванной душой XVIII столетия. Те же самые разделения на крайности, та же жертвенность, то же отречение, та же игра сил, та же двойственная рефлексия, та же беспомощность, то же окончательное отождествление двух крайностей, то же производство всеобщности через посредничество индивидуальности.

См. «Философию религии», где Гегель показывает, что ошибка субъективизма состоит в том, что он делает абсолютным это субъективное, признавая его тем не менее беспомощным.

Романтики часто считаются продолжателями Фихте, упразднившими его препятствие и не — Я. Например: Новалис . «Истинный смысл Фихте, без препятствия, без Не — Я».

Rosenkranz. Р. 106.

Таким же образом и Шлейермахер критиковал в 1800 году идею должного , включенную в идею предназначения человека. См.: Xavier Léon . Fichte et son temps. II, 217; Dilthey . Vie de Schleiermacher. P. 346, 347.

См. также: «Naturrecht». P. 377: абсолют Фихте является пустым; его осуществление остается чистой возможностью. Гегель говорит об асболютном разделении и о роли времени у Фихте. Тем не менее Фихте утверждает абсолютное тождество, которое не является ни субъективностью, ни объективностью, которое постигается интеллектуальной интуицией. X. Léon . Fichte et son temps. II. P. 289. М. Гурвич пытался показать, что обычно составляется довольно неточное представление о философии Фихте (Fichtes System der konkreten Elhik). Большая часть критики, адресованная ему Гегелем, была направлена, скорее, против абстрактного представления о его мышлении, чем против самого мышления.

В 1806 году появляется введение к «Счастливой жизни», где ясно видно, что доктрина Фихте разделяется на чистый легализм и стоицизм, чтобы утвердить себя в качестве теории счастья. Там обнаруживается критика страсти (Sehnsucht), а также идеи бесконечного прогресса.

Nohl. Р. 351.

Это не мешает сказать несколькими строчками позже: «Нравственность — это упразднение разделения в жизни; принцип нравственности — это любовь». Таким образом, существуют две концепции нравственности.

Hyperion . И, 95.

Rosenkranz. Р. 184.

Розенкранц отмечал тот отрывок, где Гегель говорит: «Разум выше природы». Гейм выявляет различия между Шеллингом и Гегелем (идея синтеза рефлексии и абсолютной интуиции, идея понятия как непосредственно противоположного самому себе, идея разума). См. о различиях между Шеллингом и Гегелем введение в «Erste Durchschriften», p. XXI, XXVIII, XLI. Интерпретируя немного иным способом тенденцию отрывка, Кронер приходит к той же самой идее, которую мы изложили: «Von Kant bis Hegel». II. P. 164, 171. Согласно ему, следовало бы скорее видеть в отрывке с той же самой страницы критику теории бытия Шеллинга, более решительно отделенного от становления. Интепретация Кронера изобретательна, но кажется немного натянутой.

Существует, как говорит Гегель в «Вере и Разуме», Стремление (Sehnen), которое является красотой; и именно оно, несмотря на видимость, обладает характером абсолютной противоположности. Существует прекрасная субъективность, и она связана с поэзией страдания.

Наконец сама эта идея не — тождества, различия, которую Фихте так сильно поддерживает даже тогда, когда он этого не желает, является весьма ценной идеей, идеей, к которой Гегель в каком‑то смысле будет стремиться вернуться.

Kroner. II. Р. 259.

На самом деле бесконечное, которое только противостоит конечному, является таким же, как оно, конечным. Необходимо, чтобы оно разрушало ( vernichten ), чтобы оно пожирало (aufzehren ) конечное и чтобы в то же самое время оно его сохраняло.

Rosenkranz. P. 187.

Ehrenberg . Disputatio. P. 175: В лишенных противоречий понятиях греков нельзя найти ни одного слова для обозначения креста и его противоречивой истины.