Ольга Соина - Философия. Элементарный курс

Согласно принципиальным основаниям христианского нравственного поведения, любое злое деяние , гнев, ненависть, зависть, раздражение не могут быть пресечены подобными же средствами. Зло, помноженное на зло, плодится в геометрической прогрессии, уничтожая все живое, а главное – душу человека, в той или иной мере подчинившего себя ему. Единственный способ, преодолевающий круговорот зла и в известном смысле замыкающий его на самом себе, это выход за его пределы в сферу прощения, милосердия и жертвенной любви, куда земному злу нет доступа. “Вы слышали, что сказано: “око за око”, и “зуб за зуб”. А я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую” (Мф. 5, 38, 39).

Понимая, что вся человеческая жизнь построена на вражде и соперничестве и жестокой моральной селекции людей на правых и неправых, врагов и друзей, своих и чужих, Христос предлагает совершенно парадоксальный с точки зрения языческой нравственной культуры принцип отношения к врагам. “Вы слышали, что сказано: “люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего”. А я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящих вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас” (Мф. 5, 43, 44).

Это важнейшее положение христианского учения нуждается в особых комментариях. Каждый внимательно вчитывающийся в него, рано или поздно понимает, что здесь мы имеем дело не столько с человеческой, сколько с божественной этикой , предполагающей совсем иные принципы нравственного поведения.

• Принцип моральной селекции людей , практикуемый дохристианской этической культурой (“люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего…”), является глубоко архаичным в новых исторических условиях. В строгом смысле слова он фиксирует крайнее сужение нравственного пространства человека, ибо в основу его положено понятие талиона (идеи родоплеменной мести с жестким требованием адекватного воздаяния: “око за око, зуб за зуб и кровь за кровь”).

• Подлинный идеал нравственного бытия человека ориентирован не на избранных , а на всех людей , без различения сословных, этнических, имущественных, семейных и др. Характеристик.

• Заповедь Христа “любите врагов ваших…” с точки зрения здравого смысла кажется абсурдной, а само это требование в нравственно-психологическом плане невозможно и недостижимо именно в силу несовпадения его с природой человека. Тем не менее, если эту формулу рассмотреть в духовном плане, то она, несомненно, наполняется глубоким смыслом и имеет огромное жизненное значение в нравственном становлении личности, т. е. в контексте христианского персонализма. Во-первых, потому что именно в любви к врагам человек возвышается до Божественного понимания жизни и Божественной любви ко всякой твари, каждая из которых несет в себе некий уникальный Божий замысел, подчас не поддающийся рационализации. Во-вторых, потому что человек, с достоинством и честью преодолевающий сопротивление, козни, злодейства, интриги врагов (личных, общественных и Христовых), растет и укрепляется личностно. Наконец, сама ненависть людей к христианину не должна ввергать его в уныние, ибо она также не бессмысленна: «Но здесь разве напрасной ты подвергаешься ненависти? Ненависть за Бога гораздо лучше любви за Него, ибо когда любят нас для Бога, то мы делаемся должниками Его за такую честь, а когда ненавидят нас, то Он Сам делается должником, за Которым остается награда» (Святитель Иоанн Златоуст. Избранные поучения. М. 2001. С. 421). Христианская этика ориентирована именно на сеерхприродное бытие человека, область высших, запредельных духовных возможностей, которыми располагает сам Господь Бог. “Да будете сынами Отца вашего Небесного; ибо Он повелевает солнцу своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных” (Мф. 5, 45).

Нагорная проповедь предлагает нормативный кодекс полового поведения , запрещающий сексуальное посягательство на женщину в любых формах и препятствующий расторжению брачного союза на основании половой распущенности (Мф 5, 27–30).

Нагорная проповедь запрещает человеку прибегать к клятве , поскольку она ориентирована на языческий тип морального поведения, не берущий в расчет исключительную пластичность и многомерность человеческого бытия, несводимую ни к каким эмпирическим определенностям. В духовном плане человек больше и значительнее любой заповеди, клятвы или повеления. Поэтому “… да будет слово ваше: “да, да”, “нет, нет”; а что сверх этого, то от лукавого”. (Мф. 5, 37).

В нормативно-долженствовательном плане для христианина образцом духовно-нравственного совершенства является не человек (вспомним античную этику!), а некая Сверхличность, обладающая максимальной полнотой духовного бытия: “… будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный” (Мф. 5, 48).

Как мы можем судить на основании вышеупомянутого, в отличие от языческой христианская этика руководствуется не принципом пользы, не идеей счастья или удовольствия, не рекомендует жить “согласно природе” или долгу. Единственное, что она хочет от человека, – это то, чтобы во всех без исключения отношениях с себе подобными он исходил из любви , в равной степени принимающей всех – и богатых и бедных, и счастливых и несчастных, и властителей и самых обычных людей. Хотя христианству уже почти 2000 лет, отношение к нему до сих пор весьма неоднозначно. Многие упрекают Христа в чрезмерной завышенности его нравственных требований, несовместимости их с природой человека, отсутствии жестко фиксированных этических регламентаций, парадоксальности идеала нравственного поведения и пр. Тем не менее, именно христианская нравственная культура заложила основания европейской цивилизации. Суждено ли современному человеку вновь вернуться к языческим моральным ценностям, или он будет заново осваивать христианские нравственные идеалы? Оставим этот вопрос открытым и предоставим читателям определяться в своих пристрастиях самостоятельно.

Как всякая теория, этика обладает своим аппаратом исследования морали и нравственной жизни человека: понятиями, принципами, методами, идеями и т. д. Наиболее важными элементами любой теории являются ее категории. Под категориями понимаются наиболее общие и специфические для данной теории понятия. Надо сказать, что понятийный аппарат этики достаточно хорошо разработан и охватывает разные аспекты морали. Назовем хотя бы некоторые из них: моральная норма, моральный принцип, поступок, поведение, мотивы и намерения, вина, свободная воля, моральный выбор, моральный проступок, моральная санкция, моральные качества личности и т. д. Среди этических понятий особое место занимают категории: добро и зло, справедливость, долг и совесть, свобода и ответственность, честь и достоинство, смысл жизни и другие. Их значение определяется тем, что они: во-первых, есть наиболее общие понятия этики; во-вторых, более точно передают своеобразие исследуемого объекта, его ценностную основу в особенности; в-третьих, категории этики терминологически совпадают с основными понятиями морального сознания. На последний момент хотелось бы обратить особое внимание. Действительно, не только философы-этики, но и обычные люди имеют в своем лексиконе и употребляют при общении понятия добра и зла, справедливости, достоинства и чести и т. п. В чем же заключается разница между категориями этической теории и понятиями обыденного морального сознания?