Рудольф Пассиан - Прощание без возвращения? Смерть и потусторонний мир с точки зрения парапсихологии

Иначе об этом происшествии стал бы судить некий «ученый специалист». Он рассуждал бы приблизительно так: все это — рекогниция (то есть предвидение), связанное с ясновидением, причем подсознание детей визуально спроецировало образ матери в их высшее сознание. Иными словами, это был чисто эмоциональный процесс, который «легко» объяснить перегруженностью детских душ страхом грозы, приведшим их в состояние аффекта. Неправда ли, это объяснение звучит гораздо «естественнее», чем предположение о возможности явления духов?

В настоящее время в Риме живет австрийская актриса Мариза Мелл (Marisa Mell) (имеется в виду время написания книги. — Прим. пер. ). Как сообщалось в одном журнале, актриса убеждена в реальности духовного мира и полагает, что обладает паранормальными способностями. Она утверждает, что у нее есть два Ангела-хранителя, к чьим советам она постоянно прислушивается. «Нет, я не следую слепо тому, что они говорят, — бодро повествует актриса, — однако до сих пор все оканчивалось благополучно, когда я следовала их указаниям». От одного из своих Ангелов-хранителей, маленького шотландца, она получила короткое стихотворение на итальянском языке. Вот его приблизительный перевод: «Шел снег, моя милая девочка, и самую красивую из всех снежинок я выбрал для тебя». А как же это прокомментирует парапсихолог?

Вот мнение некоего профессора N., по специальности преподавателя высшей школы: «Убежденность Маризы Мелл в том, что умершие находятся вокруг нас, невозможно ни опровергнуть, ни доказать. Такие «послания» могут быть неосознанными актами ясновидения самого медиума. Чтобы подтвердить послание, якобы исходящее от умершего, необходимо наличие документа или свидетеля; от него-то медиум, способный к ясновидению, может их воспринимать». Тот коротенький стишок профессор N. считает продуктом подсознания актрисы…

И это профессорская мудрость второй половины ХХ века! То, что имеется значительное количество в лучшем виде задокументированных случаев получения сведений, о которых никто не мог знать , например, в эксперименте Гластонбери, профессору, к сожалению, ничего не известно. Не читал он, как видно, и ничего из той богатейшей и, без сомнения, доступной ему литературы с описаниями соответствующих свидетельств и исследований, изданной ранее. Так что нам, по-видимому, не остается ничего другого, как дожидаться, пока наше собственное подсознание, может быть, когда-нибудь снизойдет до того, чтобы прислать нам стихотворение.

Еще одним странным феноменом, проявляющимся время от времени, являются «загадочные метательные снаряды». По своей сути они «родственны» призракам, которым до сей поры не найдено никакого вразумительного объяснения: просто летят камни, иногда видимые уже со значительного расстояния, будто брошенные невидимой рукой, летят в конкретную цель. Или же они становятся видимыми в закрытых помещениях, «зависая» над самым полом. В Германии такое «камнеметание», наделавшее особенно много шума, произошло в 1890 году на Эльзасской улице в Берлине. Длилось оно шесть недель. Несмотря на активное вмешательство полиции и высокое вознаграждение, объявленное за поимку преступника, дело так и осталось нераскрытым. На Рю де Гре в Париже три недели бомбардировке камнями подвергался дом, стоящий посреди большого сада. Тяжелые камни явно прилетали с такого большого расстояния, на которое их не смог бы добросить ни один человек. С крыш близлежащих домов зеваки наблюдали за невероятным действом. Камни, как снаряды, пролетали высоко над их головами, с удивительной точностью попадая в цель. Полиция была бессильна. Когда были разбиты все окна и двери, их забили досками, причем в одном окне между досок случайно осталась узкая щель. Отныне камни соответствующей формы летели прямиком в эту щель…

Во всех случаях «камнеметание» велось по какой-то определенной цели — камни летели в какую-то точку, определенное место или человека. То есть налицо всегда было явное намерение попасть в кого-то или во что-то. Иными словами, ни о каких слепых силах природы речи быть не могло, потому что они действовали с определенной целью и, стало быть, были разумными силами. Однако их источники не были идентифицированы ни в одном случае.

В ратуше Гербольцгейма можно, наверное, и сейчас еще увидеть камни, которые с октября 1949 года по 30 января 1950 года неведомые силы каждый вечер швыряли в один из домов на Фридрих-штрассе. Несмотря на все усилия уголовной полиции, место, откуда вылетали камни, установлено не было. Подобные случаи происходили и в других населенных пунктах (Тэш, Церматтерталь, 1955 год), и в Вазенальпе (Валлис). Там виновниками объявили юношей в подростковом возрасте. Вот только никто не мог объяснить, как эти камни пролетали сквозь стены или окна, проникая в закрытые помещения, не оставляя никаких разрушений, почему они становились видимыми лишь над самым полом и на ощупь были горячими. Я далек от мысли приписывать все подобные происшествия действиям «духов», ибо то, что здесь могут проявляться неосознанные душевные силы, не подлежит сомнению. Однако когда подобные феномены принимают «разумный», целенаправленный характер, анимистическая гипотеза оказывается несостоятельной. Не говоря уже о том, что все эти пролетающие сквозь стены камни в очередной раз ставят нас перед проблемой вездесущего четвертого измерения пространства, [81] Первым, кто заявил о наличии четвертого измерения пространства, был Генри Мор, родившийся в 1616 г. в Грантхэме (Henry More, Grantham). Он пришел к убеждению, что четвертое измерение «послано нам как вместилище мира духов». — Г. Мор, «Enchiridion metaphysicum»; Циммерманн, «Генри Мор и четвертое измерение пространства» (Zimmermann, «Henry More und die vierte Dimension des Raumes»). предлагая нам вновь попытаться разгрызть твердый орешек — загадочную проблему де— и рематериализации.

Или возьмем, например, уникальный феномен «принцессы Ноны». В 1928 году у одной молодой учительницы из Блэкпула начал проявляться дар внечувственного восприятия. Под умелым руководством музыковеда доктора Фредерика Х. Вуда (Frederic H. Wood) ее талант развился до автоматического письма и, наконец, до способности говорить (передавать сообщения) в состоянии полутранса. Однажды через нее объявилось существо по имени Нона. Нона сообщила, что была урожденной вавилонской принцессой, ставшей впоследствии одной из жен фараона Аменхотепа III, жившего в 1400-х годах до Рождества Христова. Сначала Нона говорила на английском — родном языке медиума. Но в августе 1931 года учительница, выйдя из длительного транса, проговорила услышанные в трансе слова, звучавшие как «А йит а сула». Доктор Вуд записал их в фонетической транскрипции, но что они означали, не знали ни медиум, ни ученый. Поэтому доктор Вуд обратился за помощью к египтологу Говарду Халму, составителю древнеегипетской грамматики и словаря (иероглифы — это ведь нечто вроде стенографии, и состоят они лишь из согласных; что находится между ними — неизвестно). Через три недели пришло письмо от доктора Халма: «А йит а сула» означает на древнеегипетском — «На этом мы заканчиваем».