Арнольд Минделл - Квантовый ум. Грань между физикой и психологией

i х (а + ib) = ia – b или -b + ia.

Поразительно, что

|a + ib| 2= (-b + ia)(-b – ia) = | a + ib | 2= a 2+ b 2.

Таким образом, абсолютный квадрат a + ib симметричен при обращении действительной и мнимой частей. Это означает, что с точки зрения ОР, свойства ОР и НОР обратимы, или что не существует одной абсолютной реальности. Это еще один вид принципа относительности.

Рассмотрим различие между a + ib и -b + ia геометрически. Если a + ib умножается на i , то знаки перед a и b меняются на противоположные, и то, что было действительным, теперь становится мнимым. Это выглядит так, как будто каждое число повернули на 90 градусов против часовой стрелки (см. рис. 41.9 и 41.10)

Рис. 41.9. a + ib до умножения на i

Рис. 41.10. Результат вращения поля комплексных чисел на четверть оборота

На уровне необщепринятого опыта, на уровне комплексной плоскости, если вы меняете местами то, что реально, и то, что является воображаемым, то заменяете общепринятый опыт на необщепринятый. Вы перевоплощаетесь. По словам дона Хуана, вы становитесь «реальным» человеком вместо «фантома». Вы переживаете радикальный переход. Однако, с точки зрения внешнего мира ОР, вы выглядите тем же самым. Это обусловлено фундаментальной симметрией между реальным и воображаемым.

Внутренне, то, как вы имеете дело с необщепринятыми реальностями, представляет собой вопрос жизни и смерти. Однако это невозможно заметить на уровне ОР.

8. Я думаю о происходившем в Японии невероятном взаимодействии, сильно повлиявшем на окружающую среду. Во время нашей недавней работы в Токио случился пример смены ролей и уравнивания положения. Когда мы прибыли в Японию, чтобы проводить семинар по групповой работе, то обнаружили, что там была долгая и сильная засуха. Чтобы сберегать воду, людям не разрешалось использовать воду в течение шестнадцати часов в сутки. Группе казалось, как будто ей удалось создать дождь.

Вот как это было.

В первый вечер мы крутили авторучку в центре большого круга участников, и она указала на одного мужчину, который сказал, что страдает от хронического мышечного напряжения и спазмов. Мы сказали, что поскольку его выбрал «случай», то, возможно, он является выражением Дао – то есть группового поля или ума. Короче говоря, мы вытащили его в середину круга и попросили его описать свои спазмы. Он сказал, что это схваткообразные ощущения, и согласился показать, на что они похожи, действуя, как один из этих напряженных мускулов. Он сокращался как мускул, свертывался и замыкался вовнутрь. Мы действовали как его обычная идентичность и мягко тянули его, стараясь разогнуть и расслабить, говоря что-то вроде: «Давай, дорогой мускул, просто расслабься».

Вдруг он сказал, что вспомнил переживание из детства, когда «его тянули» идти к людям, быть более общительным. Мы с Эми действовали как те люди. Мы изображали общество и продолжали тянуть его, говоря «Выходи, выходи и будь общительным», Он сопротивлялся и свертывался в клубок, и наконец, сказал, что быть общительным нормально, но общество должно проявлять больше уважения к отдельному человеку. Только тогда мышцы расслабятся – сказал он. Его тело было ареной культурного конфликта между индивидуальными ценностями и коллективной адаптацией.

В этом примере вы видите, как социальные напряжения выражались в телесных симптомах. Я мог бы привести сотни примеров со всего мира, но сейчас выбрал именно этот простой пример для иллюстрации обобщения, упоминавшегося в главе 38: мировые конфликты проявляются в наших телах. Наши тела – это выражения поля мира в НОР. Его тело несло в себе конфликты его культуры. Поэтому одна только индивидуальная работа не может кого-либо «вылечить».

Дальше нам нужно было вовлечь в работу и всю группу. Это было нетрудно, поскольку как только он сказал, что культуре следовало бы стать более терпимой к человеку, который хочет сосредоточиваться на самом себе, в группе возник приглушенный спор. Люди шептались друг с другом. Мы спросили, о чем они разговаривают, и они сказали, что вопрос состоит в том, следует ли позволять людям быть индивидуалистами.

Некоторые члены группы вскакивали и тянули мужчину, находившегося в центре в одну сторону, говоря: «Мы хотим следовать собственному ритму и не слушаться других». Другие члены группы стали тянуть мужчину в другую сторону, заявляя: «Ты должен уважать группу. Если ты будешь прислушиваться только к себе как отдельному человеку, сообщество долго не продержится!» Последовала общая борьба, и было ясно, что мы не можем проводить ясного различия между конфликтующими личными внутренними ролями и конфликтующими социальными ролями в сообществе.

После того, как человек с мышечными спазмами поблагодарил всех за понимание его телесных проблем, группа продолжала свой процесс. Вопрос состоял в том, не нарушает ли индивидуализм целостность и благополучие группы и культуры? Студенты, участвовавшие в нашем открытом форуме большой группы, заявили, что они долго молчали, и просили, чтобы к ним прислушивались как к личностям. Они хотели, чтобы их считали важными. Великий Уравнитель! Они говорили, что им нужно участвовать в принятии любого решения, касающегося из образования, они хотели, чтобы преподаватели их уважали. Они считали однобоким мнение, что следует уважать только преподавателя. Последовал горячий спор.

Посреди всего этого некоторые женщины говорили, что дело не только в преподавателях. Женщины говорили, что чувствуют себя угнетаемыми мужчинами. Вся группа присоединилась к этому спору. Некоторые мужчины заявляли, что больше не согласны с идеей подчиненного положения женщин в обществе. Мы с Эми спросили, знает ли кто-нибудь, что с этим делать. После длительного, сухого и напряженного молчания, люди друг за другом начали нерешительно говорить. Сперва они говорили, что боятся выступать. Затем они начали играть роли, и кто-то исполнял роль правящего общественного строя. Он был угнетателем, «призрачной ролью», персонифицирующей невидимый общественный закон. Как могучий правитель, не терпящий возражений, он заявлял: «Уважайте старших, слушайтесь меня!» Это, по-видимому, была главная поляризация, главная пирамида.

Мужчины и женщины боролись, защищаясь от него. Кто-то посетовал, что после 1945 г японские мужчины перестали быть духовными воинами и вместо этого стали приверженцами практической деятельности. Древний дух справедливости и рыцарства, дух самураев пропал. Куда же делись самураи?