Сергей Рузер - Иудаизм и христианство в израильских гуманитарных исследованиях модели интеракции

Другой важной темой в проблематике взаимоотношений евреев и христиан в первые века новой эры является история течений иудео-христианского толка, т.е. групп, не принявших переориентацию христианства на проповедь, обращенную к неевреям, и постепенный отказ от ряда основных элементов религиозной практики иудаизма (обрезание, суббота, диетарные законы). Судя по всему, было несколько такого рода направлений/группировок, сохранявших свое отдельное от Церкви существование по крайней мере до 4-го века н.э. Заметим, что маргинальным положение иудео-христианских групп стало далеко не сразу; речь идет о длительном процессе, в результате которого маргинальной становится группа, когда-то, в самом начале, бывшая доминантной. Именно поэтому есть исследователи, которые полагают, что некоторые специфические традиции, характерные для иудео-христианских «раскольников», могут восходить к первохристианской общине — до того, как она утратила свой еврейский характер.

В этой связи следует упомянуть ныне покойного Шломо Пинеса, ученого чрезвычайно широкого диапазона, известного работами в таких областях как иранистика, арабская и еврейская филология и философия (классическим стал его аннотированный английский перевод «Наставника колеблющихся» Маймонида [18] Moses ben Maimon, The Guide of the Perplexed , Translation with an Introduction and Notes by Shlomo Pines with an Introductory Essay by Leo Strauss. Chicago, 1963. ) и сравнительное религиоведение. [19] Значительный резонанс имела работа Пинеса (Pines S. An Arabic Version of the Testimonium Flavianum and its Implications . Jerusalem, 1971), посвященная средневековой арабской версии знаменитого свидетельства Иосифа Флавия об Иисусе (т.н. Testimonium Flavianum). Сравнительный анализ переводов этого фрагмента на другие языки, в т.ч. латынь, сирийский и арабский, позволяет восстановить и историю редакций греческого оригинала текста. Работа эта также включена в IV т. собр. трудов Пинеса. (см. прим. 20). Целый ряд его исследований касается темы иудео-христианства. [20] См., в частности, статьи, включенные в IV т. трудов Ш. Пинеса ( Studies in the History of Religion , Jerusalem, 1996, p. 211-486).

В течение многих лет Ш. Пинес вел в Иерусалиме знаменитый «пятничный» семинар, тема которого может быть обозначена как «Евреи, христиане, иудео-христиане и др.» На семинаре обсуждались тексты на разных языках, относящиеся к поздней античности и Средневековью и предположительно сохранившие следы иудео-христианских традиций. [21] Наиболее известной работой самого Ш. Пинеса в этой области остается статья «Jewish Christians of the Early Centuries of Christianity According to a New Source», опубликованная в 1966 году в сб. Proceedings of the Israel Academy of Sciences and Humanities (Vol. II, No. 13). Статья эта также включена в IV т. трудов Пинеса (см. прим. 20). В работе семинара принимал участие целый ряд видных иерусалимских исследователей, специализирующихся в самых различных областях иудаики, филологии и религиоведения. По-видимому, влиянию Пинеса следует приписать то, что некоторые из них внесли впоследствии вклад в разработку темы, не связанной непосредственно с узкой областью их научных интересов. Так, бурные споры вызвала в свое время статья Иехуды Либеса — одного из наиболее видных исследователей еврейской мистики поколения «после Гершома Шолема» — о возможном иудео-христианском происхождении 15-го благословения молитвы Амида. [22] См. статью И. Либеса «Mazmiah keren Yeshua» («[Благословен Ты, Боже], возвеличивающий Иисуса!») // Mehkere Yerushalayim be-mahshevet Israel , 3 (1984), стр. 313-348. (ивр.).

И. Либес больше не возвращался к этой теме, но за последние годы появился ряд работ других израильских исследователей, в которых ставится вопрос о возможных контактах и взаимовлияниях представителей раввинистического иудаизма и христиан (в том числе и иудео-христиан) в конце первого — начале второго вв. н. э., т.е. в период становления новой богослужебной практики, призванной заполнить вакуум, образовавшийся в результате разрушения Второго храма. В дополнение к традиционной модели, где упор делался на заимствование (и дальнейшую модификацию) ранним христианством еврейских богослужебных форм, теперь обсуждается и дополнительная модель, которую можно назвать диалогичной: параллельное, в рамках полемики, формирование элементов, с одной стороны, раввинистического, а с другой — (иудео-) христианского богослужебных ритуалов. Исраэль Юваль, перевод статьи которого на другую тему должен появиться во 2-м номере «Вестника», считает, что именно эта «диалогичная» модель наиболее адекватно описывает становление ритуала еврейского Седера и текста пасхальной Аггады, с одной стороны, и ранне-христианской литургической практики — с другой. [23] См. статью Юваля «Ha-poshim al shte ha-seifim: ha-haggada shel pesah we-ha-pasha ha-nozrit» («Пасхальная Агада и христианская Пасха» // Tarbiz , 1996, N 65, p. 5-28 (ивр.). Отмечу, что два других иерусалимских ученых, Э. Ноде и Дж. Тейлор, в своей недавно вышедшей книге обосновывают иную модель: по их мнению, раннехристианская ритуальная трапеза (евхаристия) в своей основе представляла собой не что иное, как адаптацию ессейской общинной трапезы и первоначально с пасхальным седером связана не была. См. E. Nodet, J. Taylor, The Origins of Christianity. An Exploration . Collegeville (Minnesota) 1998. Ноде и Тейлор преподают во французском доминиканском институте Ecole Biblique et Archaelogique, расположенном в Иерусалиме. Оба они поддерживают интенсивные научные контакты с коллегами из Иерусалимского Университета (который Э. Ноде в свое время закончил), что позволяет причислить их к числу иерусалимских (хоть и не израильских) ученых.

Помимо вопроса о еврейских параллелях (прототипах?) таких основополагающих христианских обрядов, как евхаристическая трапеза (и водное крещение, [24] Ноде и Тейлор (как и целый ряд других исследователей до них) предполагают также ессейское происхождение второго основополагающего христианского обряда — обряда крещения. По мысли Ноде и Тейлора, преемственность и непрерывность при «перетекании» религиозных традиций в новые формы — в данном случае «перетекании» еврейских традиций в раннехристианские (и не обязательно только иудео-христианские!) формы — следует искать скорее в жестах и знаках ритуала, нежели в идеях. Последние же представляют точки слома, разрыва, в которых неизменно выживающему ритуалу сообщается новое (дополнительное?) содержание. в последние годы в Израиле активно обсуждаются возможные связи и взаимовлияния между двумя религиями в иной культовой сфере — в том, что касается почитания святых мест. Это направление исследований представлено публикуемой ниже статьей Эльханана Райнера. [25] Э. Райнер. «Иегошуа и Иешуа: от библейского повествования к региональному мифу. К вопросу о религиозном мировоззрении галилейских евреев». Первоначальный ивритский вариант статьи («Ben Yehoshua le-Yeshua — mi-sippur miqrai le-mitos meqomi (pereq be-olamo ha-dati shel ha-yehudi ha-gelili») появился в журнале Zion (1996, N 61, p. 281-318). Автор начинает с анализа средневековых документов, но конечной его целью является восстановление гораздо более ранних этапов процесса, в ходе которого сложились специфические — как еврейские, так и христианские — галилейские предания вокруг ряда расположенных в этом регионе мест, издревле пользовавшихся репутацией «святых». Согласно Э. Райнеру, в случае почитания святых мест, как и в ряде других случаев, древнейшим (и формообразующим!) пластом традиции оказываются специфические местные или региональные мифы, лишь на более поздней стадии абсорбирующие на уровне интерпретации библейские, раввинистические, евангельские, апокрифические и пр. предания. Отметим, что интеракция иудаизма и христианства в том, что касается почитания святых мест, не ограничивается первыми веками новой эры, но продолжает оставаться характерной и для более поздних времен: в том же сборнике, где недавно появился английский перевод статьи Райнера, другой израильский исследователь, Арье Кофски, анализирует интеракцию между еврейскими, христианскими и региональными традициями в процессе формирования — в византийский период — культа вокруг группы хевронских святынь, связанных с Авраамом. [26] См. Kofsky A. «Mamre: A Case of a Regional Cult?» // Sharing the Sacred: Religious Contacts and Conflicts in the Holy Land , Jerusalem 1998, p. 19-30. Затрагивает эту тему и Ора Лимор в статье, перевод которой должен появиться в следующем номере «Вестника».