Аркадий Гуртовцев - Думать или верить? Ода человеческой ослиности

Вместе с тем Бруно учит, как истинный материалист, о вечности, несотворимости, нерожденности, неуничтожимости, движении и взаимопревращениях материи [23]: „ материя является действительностью…состав вечной вещественной субстанции (каковая не может ни произойти из ничего, ни обратиться в ничто, но способна и к разряжению, и к сгущению, к изменениям формы, порядка, фигуры) разрушается, сложность колеблется, фигура переиначивается, судьба разнообразится; и только элементы всегда остаются теми же по существу и тем же самым, как был всегда, остается вещественный принцип, который есть истинная субстанция вещей – вечная, нерождаемая, негибнущая… нельзя вечно пребывать в одном и том же сложном целом… смерть есть не что иное, как распад частей, соединенных в одно целое; со смертью прекращается случайная дружба, согласие, сложность, соединение и порядок, но остается у каждого существа его неуничтожимое субстанциональное бытие [в современной трактовке, остаются элементарные частицы, атомы, молекулы и некоторые физические поля, которые затем используются природой для образования взамен разрушенных тел других, новых материальных тел и полей – Г.А.Л.]…вещественная материя, способная слагаться, разлагаться, перерабатываться, сжиматься, принимать форму, способная к движению и устойчивости под господством, властью и доблестью души, не может быть уничтожена или в какой-нибудь точке, в каком- нибудь атоме сведена на нет “. В [24] он продолжает: „ никакая вещь не уничтожается и не теряет бытия, но лишь случайную внешнюю и материальную форму …как материя, так и субстанциональная форма любой природной вещи, т.е. душа, неразрушимы и неуничтожимы в смысле потери бытия целиком и для всего… уничтожение есть не что иное, как возникновение, и возникновение есть не что иное, как уничтожение.материя, которая остается всегда той же самой и плодоносной должна иметь главное преимущество быть познаваемой как субстанциональное начало в качестве того, что есть и вечно пребывает “.

Движение материи Бруно рассматривает, вслед за античными натурфилософами и Кузанским (о его достижениях в диалектике Бруно говорит, что „ немало доискался тот философ, который проник в смысл совпадения противоположностей“), в общем, философском плане через единство и борьбу противоположных сил материи. Он пишет [23]: „ если бы в телах материи и сущем не было изменения, разнообразия и чередования, то не было б ничего приятного, ничего хорошего, никакого наслаждения…Всякое наслаждение, как мы видим, состоит не в чем ином, как в известном переходе, пути и движении…Только перемена одной крайности на другую, благодаря своему соучастию и в той и в другой крайности, только движение от одной противоположности к другой, благодаря своим серединам, может удовлетворить…насколько велико родство между крайностями, мы можем видеть из того, что они скорее сходятся меж собой, нежели подобное с подобным себе…Начало, середина и конец – рождение, рост и совершенствование всего, что мы видим, идет от противоположностей, через противоположности, в противоположностях, к противоположностям: там, где есть противоположности, есть действие и противодействие, есть движение, есть разнообразие, есть множество, есть порядок, есть степени, есть последовательность, есть череда “. Бруно проницательно отмечает, что „ кто хочет познать наибольшие тайны природы, пусть рассматривает и наблюдает минимумы и максимумы противоречий и противоположностей. Глубокая магия заключается в умении вывести противоположность, предварительно найдя точку объединения “ [24]. Как и Кузанский, Бруно полагает, что противоположности свернуты, совпадают в боге, но развернуты и не совпадают в реальном мире, в природе: „ противоположности совпадают в принципах и в ближайших [к принципам] объектах…то, что в других местах является противоречивым и противоположным, в нем [боге] является одним и тем же, и всякая вещь в нем является одной и той же [в боге, в сознании, в мысли совпадают не противоположности, а только их коды, символы, образы, идеальные отпечатки и не более того; так образ круга может быть мыслительным отпечатком различных вещей, например, мяча, яблока и планеты, но из этого не следует, что данные вещи совпадают друг с другом – Г.А.Л.]…всякая возможность и действительность, которая в начале свернута, объединена и едина, в других вещах развернута, рассеяна и умножена.одна противоположность не может допустить или принять другую…третья вещь есть носитель одной и другой противоположности и не противоположна ни одной из них ’ [24].

Анализируя позицию античных материалистов-атомистов, Бруно делает свои собственные выводы [24]: „ Демокрит и эпикурейцы, которые все нетелесное принимают за ничто, считают в соответствии с этим, что одна только материя является субстанцией вещей, а также божественной природой, как говорит некий араб по прозванию Авицеброн, что он показывает в книге под названием „Источник жизни“. Эти же самые [материалисты], вместе с киренаиками, киниками и стоиками, считают, что формы являются не чем иным, как известными случайными расположениями материи [„формы в совокупности следует рассматривать лишь как различные расположения материи, которые уходят и приходят, одни прекращаются, другие возобновляются“- таково мнение древних атомистов, которое передает Бруно устами героев своих диалогов; на самом деле формы, или структуры материальных тел, являются не случайными, а закономерными расположениями материи, но, чтобы это понять, античным и средневековым философам надо было знать материальные законы природы, которые в те времена были им еще неизвестны – Г.А.Л.]. И я долгое время примыкал к этому мнению единственно потому, что они имеют основания, более соответствующие природе, чем доводы Аристотеля. Но, поразмыслив более серьезно, рассмотрев больше вещей, мы находим, что необходимо признать в природе два рода субстанции: первый – это форма, и другой – это материя; ибо обязательно должна быть субстанциональнейшая действительность, в которой заключается активная потенция всего [форма], а также наивысшая потенция и субстрат, в которой содержится пассивная потенция всего [материя]: в первой имеется возможность делать, во второй – возможность быть сделанным.всякое отличие и разнообразие происходит от формы…[материя] сама по себе и по своей природе не имеет никакой природной формы […„материя…целиком бесформенна“], но может получать любую из них при помощи действия активного, действующего начала природы…материя может быть приведена к частности лишь при помощи какой-либо формы…ничто не действует абсолютно в себе самом…всегда есть какое-нибудь различие между тем, что является деятелем, и тем, что сделано или к чему относится деятельность и действие. Отсюда в самом теле природы следует отличать материю от души “. В приведенных рассуждениях эволюционирующая философия Бруно еще совпадает с философией Аристотеля, которая ошибочно отделяет причину, т.е. формы, или законы материи, от самой материи.