Виктор Тростников - Вера и разум. Европейская философия и ее вклад в познание истины

Ну хорошо, пусть мы избавились от затемняющих наше сознание идолов. Что дальше? Как употребить это очищенное сознание для постижения истины?

Переходя к положительной части своего учения, Бэкон начинает с настолько художественного образа, что невольно возникает мысль: а он, пожалуй, и вправду мог бы написать «Гамлета»! Бэкон сравнивает умственную работу человека с предметной деятельностью трёх насекомых: ПАУКА, МУРАВЬЯ и ПЧЕЛЫ, для которых истиной является их среда обитания. Эту среду, то есть истину, они обретают тремя разными способами, к которым мы должны присмотреться. ПАУК выпускает её из себя – средой обитания является для него паутина. МУРАВЕЙ возводит свою муравьиную кучу, нагромождая друг на друга веточки, листики, хвойные иглы и всякую другую всячину, никак её не обрабатывая. А вот ПЧЕЛА, для которой средой обитания служат восковые соты, наполненные мёдом, перерабатывает в воск и мёд собранные отовсюду пыльцу и нектар. Из этих членистоногих Бэкону милее всего пчела – с неё он и призывает людей брать пример в поисках истины: собирать как можно больше фактов, но не сваливать их в кучу, как муравей, а обобщать и делать какие-то теоретические выводы. Этот метод он называет индукцией и торжественно объявляет его верным ключом к раскрытию тайн природы, поэтому его имя вошло в историю, прочно ассоциировавшись со словом «индукция». Стоит сказать «Фрэнсис Бэкон», как почти наверняка услышишь: «Это тот философ, который изобрёл метод индукции?» В этой фразе сразу две ошибки. Во-первых, как уже было сказано, Бэкон никакой не философ, а во-вторых, он индукцию не «изобретал». Учить исследователей природы применять метод индукции, то есть обобщать наблюдения, – это то же самое, что учить сороконожку, в каком порядке ей пускать в ход свои ножки. Она без всяких советов включает их в правильном порядке, а исследователь только и делает, что обобщает факты. Учёные делали это за тысячелетия до Бэкона и будут делать всегда, даже если Бэкон со своими сочинениями будет полностью забыт. Почему же он с таким пафосом говорил о банальнейшей вещи? Думается, он с тем же пафосом сказал бы и «Лошади кушают овёс» – ведь только что кончилось всё древнее и началось новое, так что и лошади будто по-новому стали насыщаться овсом. Но мы-то сегодня знаем, что это чувство первооткрывателей, первопроходцев и новаторов, свойственное раннему протестантизму, было чисто субъективным и иллюзорным, поэтому восхищаться призывом Бэкона обобщать факты нам не подобает. А вот не восхититься его иллюстрацией на букашках трёх видов людского творчества просто невозможно. Более того, нам этот яркий образ следует взять на вооружение, и мы действительно будем в дальнейшем его использовать.

Продолжателем бэконовского эмпиризма считается Джон Локк (1632–1704), тоже англичанин. Это был представитель чистого сенсуализма. Философом его можно назвать лишь с такой же натяжкой, как и Бэкона: то, чем он занимался, было не чем иным, как попытками заложить основы психологии творчества (конечно, новой психологии). Его главная идея состояла в том, что все идеи, возникающие в уме человека, возникают исключительно в результате опыта. Никакого знания Бог в рождающегося человека не вкладывает, человек появляется на свет в виде чистого листа (tabula rasa), в который опыт вписывает дальнейшее содержание. Вот его собственные слова на этот счёт: «Каким же образом человек получает идеи? Откуда он черпает весь материал рассуждения и знания? На это я отвечаю одним словом: из опыта. На опыте основывается всё наше знание, от него, в конце концов, оно происходит».

Заслуживает ли эта теория серьёзного обсуждения? Если Бэкон под видом философии публиковал рекомендации учёным о познании мира, то Локк под тем же соусом предлагал форменные глупости. Каждый нормальный человек знает, что ребёнок появляется на свет буквально начинённый эмоциями и желаниями. У ребенка уже в самом раннем возрасте заметна сложная внутренняя жизнь, а любопытство чаще всего сводится к желанию обнаружить в открывшемся ему мире нечто такое, о чём он каким-то образом уже знает (например, идентифицировать существо, которое в дальнейшем он будет называть «мама»). Как доказал лауреат Нобелевской премии Конрад Лоренц, понятие «матери» является изначальным элементом сознания не только человека и высших животных, но даже птиц. Оно присутствует в нём уже в момент рождения и ему остаётся только связать это понятие с конкретным объектом. Впрочем, чтобы отвергнуть концепцию «чистого листа», не надо было дожидаться результатов Лоренца – достаточно было задать вопрос: а из какого опыта может возникнуть идея о том, что всякая идея возникает только из опыта? Я могу припомнить, что такая-то конкретная идея подсказана мне каким-то конкретным наблюдением, но утверждать, что любая идея, и нынешняя, и будущая, возникает исключительно из опыта, может только тот ум, который способен распространять некий признак с конечного числа случаев на бесконечное. Ибо под словами «всякая идея» понимается потенциально бесконечное множество возможных идей, а способность ума совершать скачок от конечного к бесконечному (а главное – вместить в себя само понятие бесконечности) не может возникнуть из опыта, ибо в эмпирической действительности бесконечности нет. Но теория Локка не только вопиюще противоречит фактам, она к тому же внутренне противоречива: чтобы рождать идеи из опыта, человек должен иметь к этому врождённую способность, а значит, он не «чистый лист».

Теперь мы временно покинем Англию и переместимся на Европейский континент, где познакомимся с двумя выдающимися личностями, которых можно уже с полным правом назвать философами.

Подлинным основателем и провозвестником протестантской философии надо считать француза Рене Декарта (1596–1650). Именно его признал её родоначальником один из самых знаменитых её представителей более позднего времени Гегель, который говорит, что с Декарта «начинается обетованная земля философии Нового времени и закладываются основы дедуктивно-рационалистического метода познания ». Действительно, Декарт был ярчайшим выразителем того подхода к постижению истины, который известен как рационализм , в историческом смысле он был «рационалистом номер один».

Но сначала несколько слов о том, что это был за человек. Хотя Декарт окончил католический колледж, к Церкви он всегда стоял в оппозиции, так что по духу был типичным протестантом. Именно «диссидентство» Декарта вынудило его бежать из Франции: сначала он нашёл прибежище в оплоте протестантизма Голландии, а затем в Норвегии, куда был приглашён королевой Кристиной, дочерью знаменитого Густава-Адольфа. Декарт был гениальным математиком, внёсшим важнейший вклад в развитие этой науки: он создал аналитическую геометрию. Это был настоящий прорыв: впервые наука о числах (арифметика) соединилась с наукой об образах (геометрией) в неразрывное целое, и только благодаря этому стало возможным создание интегрального исчисления («высшей математики») – основы всех современных точных наук.