Антонио Менегетти - Проект «Человек»

Постижение сущности эротизма происходит целиком: определенный тип слюноотделения, запах и т.д. Кроме того, какие образы возникают при сексуальном контакте? Воображение стремительно мчится по замкнутой или бесконечной, ужасающей или райски прекрасной сфере секса. Что на самом деле несет в себе поцелуй? Укус змеи или просто контакт на уровне языка? Что это – глоток хорошего вина или заглатывание жука-скарабея?

За интенциональностью партнера, пусть только воображаемой или бессознательной, могут скрываться вводимые изменения, которые организм сразу же чувствует и от которых он содрогается. Он не видит образа, например, скарабея, но нормальные, обычные электромагнитные проводящие пути, обеспечивающие витальность, изменяются и дезорганизуются: клетки, нейроны, синапсы изнашиваются, намертво сцепляются, вызывая микоз, то есть инфекцию, указывающую на повреждение определенной части. Например, может случиться, что субъект во время совокупления заметит это, но, в силу своей убежденности идти до конца, продолжает подчиняться коитусу без особого желания. Однако совокупление требует от человеческого организма полной отдачи. Наша жизнь совершает такие непостижимые переходы, которые официальной науке распознать не удается, но они, тем не менее, происходят.

Ошибка происходит тогда, когда имеет место посредничество монитора отклонения. Следовательно, необходимо разрядить монитор отклонения, который всегда вмешивается после экзистенциальной ошибки субъекта, включаясь благодаря тому, что человек сознательно говорит своей ошибке «да», причем сделать это может в любом возрасте, даже в двухлетнем. Поэтому, для того чтобы исправиться, надо сказать жизни всеобъемлющее «да», решительно отрекшись от совершенной внутри себя ошибки. В этом – истинная концепция метанойи: ответить на дары жизни творческой жизнью. Это не мораль и не философия, а пропорционально модулированное квантовое отношение.

Когда субъекту плохо, сновидение всегда указывает на самую болезненную проблему, требующую немедленного решения. Однако, пока не будет снят самый сильный симптом, невозможно увидеть более слабый. Тем не менее, человеческое существование не ограничивается только исправлением ошибок – оно требует и творчества.

Обычно в сновидении бессознательное, кроме самой проблемной ситуации и вызвавшей ее причины, указывает путь выхода. Если же сновидение и подсказывает выход, значит, его главный герой полностью зависит от своей проблемы, оставаясь ее рабом и, следовательно, не занимаясь поисками решения. Даже если внешне он старается что-то предпринять, в глубине души, в какой-то своей части, он потворствует ей своим попустительством.

Больной субъект является самым плохим агентом своей жизни: он ставит собственное существование в зависимость от ментальных убеждений, которые на самом деле представляют собой идеологические фиксации, заранее установленные монитором отклонения.

Вступив в контакт с клиентом и обнаружив посредством клинического анализа проблему, я активизирую расследование причин, стараясь помочь субъекту осознать тот процесс, который откроет ему, кто же осуществляет вмешательство. Я указываю пациенту психическую причину и советую ему, например, как в упомянутом случае микоза, прежде всего, заново проанализировать свое супружество. Он должен разрешить диаду, те отношения, в которых находится с женой. Естественно, не жена является причиной возникновения проблемы – в этом всегда повинна давно возникшая субъективная рефлективная матрица, перестроившаяся на основе данной ситуации. Для того чтобы симптом развился в патологию, ему нужен удобный случай [158].

Необходимо всегда требовать от клиента ответственности, поскольку ему самому придется делать выбор, даже при ошибочности актуальных ситуаций или «негативности» окружающих, вызванной неприятием его витальности. Несчастье, болезнь приходят не потому, что другой сближается с субъектом, а потому, что субъект сам выбирает его как близкого человека.

Внешние ситуации могут быть угнетающими, тяжелыми, но основное – сделать выбор. Речь идет о выборе собственной жизни. Существует много уровней жизни, но высшие уровни требуют очень высокой социальной платы.

Есть люди, предпочитающие болеть, чтобы их больше любили. Многие прикованные к постели паралитики довольствуются такой жизнью, поскольку образ жизни здорового человека предполагает ответственность, работу, созидание. Логика инвалида заключается в том, что ему все чем-либо обязаны. Необходимо всегда стремиться понять, что скрывается за каким-либо дефектом: неправда, что больной действительно хочет выздороветь, потому что за каждой болезнью всегда стоит какой-то интерес в сопротивлении [159].

Весь онтопсихологический анализ направлен на исследование, в первую очередь, этиологического аспекта проблемы. Если этого не сделать, то субъект будет и дальше жить, постоянно ощущая внутреннее беспокойство – ту странную симптоматику, которая обуславливает его попадание в невыгодные ситуации. Чтобы разрешить наболевшую проблему, следует искать ее причину не в сегодняшнем дне, а лучше обратиться к тому, что произошло с субъектом много лет тому назад, предопределив некий пробел, который расширился и превратился в его разуме в дурную привычку. Непосредственно тело поражает не эта дурная привычка или спровоцированная ее следствием болезнь: дурная привычка сначала вмешивается в ментальную сферу, которая затем, согласно абсолютно точной информации, соответствующим образом программирует определенное пространство в организме.

Любое психосоматическое заболевание всегда формализуется точной информатикой церебральных нейронов. Следовательно, чтобы понять и устранить симптом, необходимо снова призвать разум к ответственности за тот факт, который он не признает. Именно разум отвергает это конкретное событие, даже если он его физически воспринял.

То же самое происходит и во внутренней логике злокачественной опухоли. Субъект посредством своего организма как бы интроецирует другого, точно так же, как он поступал, будучи ребенком, чтобы потом нанести ему удар, пробуждая его образ внутри себя. С материальной точки зрения речь идет о нашем органе, следовательно, ни что иное как психика становится судьей внутри собственного соматического пространства. В нашем соматическом пространстве мы убиваем образ другого. В результате, чтобы устранить опухоль, необходимо постоянно прибегать к растворению того образа, по которому мы продолжаем наносить удары в нашем органическом пространстве.

Итак, при проведении анализа не следует сосредотачиваться на феноменологических проявлениях, но необходимо осуществить вмешательство в интенциональность породившей недуг причины. Если говорить о средствах достижения этого, то абсолютное первенство принадлежит разуму.