Сергей Лишаев - Эстетика пространства

Соответственно, если в доме используется только электрическое освещение, то для создания в нем уютной атмосферы предпочтителен неяркий, желтоватый по окраске свет. Свою роль могут сыграть и местные (локальные) источники освещения (торшер, настольная лапа, камин и т. д.).

укромный

Эту тему было бы интересно рассмотреть в более широком (общеевропейском) контексте, но мы ограничимся русской культурой. Впрочем, и без специального исследования ясно, что интересующий нас феномен первоначально был поименован в странах Западной и Центральной Европы. В России же он укоренился под влиянием валоризации (если использовать термин Б. Гройса) частной жизни.

Уют, а также родственные ему слова «приют», «приютиться», «ютиться» появляются в русском языке в одно и то же время: в конце XVIII – нач. XIX века. (Исключение составляет прилагательное «бесприютный», использование которого в письменной речи датируется семнадцатым столетием). Этимология слов с корнем «ют» остается пока что не вполне проясненной (см.: Черных П. Я. Историкоэтимологический словарь современного русского языка: в 2 т. Т. 2. М., 2002. С. 67, 298).

В выражениях ^погулять на воле, * выйти на волю еще и сегодня слышится отголосок древнего понимания воли как пространства по ту сторону упорядоченности крестьянского мира.

В каком-то смысле можно говорить о том, что представление древних греков о космосе как упорядоченном, хорошо закругленном,

выразительном и прекрасном целом (чью онтологическую структуру детально проработали неоплатоники) было представлением о космосе как о доме. У этого дома есть свои границы, у всего сущего есть свои места, свои комнаты и полочки; в комнатах царит порядок, так что ничего неожиданного случиться не может. Представления о мире средневекового человека также ориентированы на мир-как-дом, на мир как премудрое творение Бога, которое хоть и повреждено вследствие первородного греха, но по-прежнему свидетельствует о Божественной Премудрости. Мир – это дом, созданный Богом для человека. И только мысль о мире, сформированная в Новое время, рассматривает его как «физическое пространство», как «объект познания» и кладовую подручных материалов. Сила науки, ее познавательная мощь – прямое следствие разрыва с религиозно-мифологическими представлениями о мире как о доме и объективного взгляда на то, что в этом мире (при взгляде «со стороны») есть, имеется.

Причем эти слова (как выражение регулятивной идеи дома) с полным основанием можно применить не только к жилищу крестьянина, но и к домам знатного человека и горожанина (купца, ремесленника).

В силу неравномерности развития буржуазных отношений в разных странах Европы слова, означавшие примерно то же самое, что и русский «уют», появились в разное время. Но поскольку мы ограничили себя исследованием феномена уюта в той форме, в которой он сложился в отечественной культуре , вопрос о типологически близких к нему эстетических феноменах в других культурах ( Gemütlichkeit, gezelligheid, cozy) мы оставляем в стороне.

В России традиционное сознание оставалось основой общественной и частной жизни значительно дольше, чем в Западной и Центральной Европе. Его монолитность дала трещину только в XVII столетии, а кризис (и притом только в верхних слоях русского общества) пришелся на следующий век. Само слово «уют», о чем мы уже упоминали, в России появилось в конце восемнадцатого столетия.

Впрочем, немало городов органического типа (или исторических центров старых городов), которые оказались в стороне от бурных процессов последних двух столетий, были музеефицированы, а это, уже с противоположной стороны, свидетельствует о том, что города традиционного типа перестали воспроизводить себя. Уцелевшие «города прошлого» охраняются сегодня как образцы градостроительной культуры, которой более не существует. Включенные в индустрию туризма они экспонируют не только архитектуру, но и ушедший в прошлое жизненный и душевный уклад, ностальгию по которому с успехом «монетизируют» туроператоры.

Увеличение дистанции способно (визуально) сделать деталью ландшафта любой значительный по величине объект. Отодвинутая в глубину пространства она становится соизмеримой человеку Однако плотность городской застройки в сочетании с масштабом строений промышленной «архитектуры» не позволяет жителю мегаполиса отойти от дома на такое расстояние, которое сделало бы его соизмеримым телесности созерцателя.

Следует также отметить, что все более распространенной сегодня становится ситуация, когда место работы и место жизни (отдыха, восстановления, общения с близкими и друзьями) не разделяются в пространстве. Работа и дом входят друг в друга. Рабочее пространство совмещается с домашним. Так бывает не только в тех случаях, когда речь идет о людях творческих профессий (писателей, журналистов, мастеров-надомников), но и тогда, когда вполне рутинная работа связана с интернет-средой или со сферой коммуницирования (человек-на-телефоне). В этом случае он много времени проводит дома, и характер его взаимодействия с домашним пространством изменяется. Напряжение и конфликтность жизни-в-работе перестает отделяться (пространственно) от спокойствия дома (от частной жизни), где, как известно, «и стены помогают».

В единовременном смещении миллионов семей с «насиженных мест» сыграли свою роль и мировые войны, и революции. В России к этим потрясениям прибавились проводившиеся «ударными темпами» коллективизация и индустриализация, освоение Сибири и Дальнего Востока, «подъем целинных и залежных земель», массовые репрессии, высылка «идеологически чуждых элементов» из столичных центров…

Подробно о тяге цивилизованного человека к природным, старым и экзотическим вещам писал Ж. Бодрийяр. См.: Бодрийяр Ж. Система вещей. М., 2001. С. 36–38, 82–95.

В современную речь прочно вошло еще и слово «аниме», которое, если следовать нашей терминологии, следовало бы отнести, скорее, к мультипликации, чем к анимации. Слово анимация используется сегодня в том смысле, в котором еще недавно говорили о «массовиках-затейниках». Здесь «анимация» сближается с мультипликацией, поскольку аниматор – это тот, кто организует подобие общения, веселья, праздника (владеет технологией веселья).

Речь, само собой, идет о тенденции, а не о фактическом положении дел с обустройством интерьеров. Если говорить о России, то описанная ситуация может считаться типичной лишь для элиты и наиболее обеспеченной части среднего класса, то есть для людей, проживающих в крупнейших городских центрах и на прилегающих к ним территориях.