Сергей Борисов - «Человек философствующий». Исследование современных моделей философской пропедевтики

Рассматривая монолог, диалог, полилог и вопрошание мы можем говорить о разных «философских культурах», наполняющих мышление людей. Способы философского мышления и порождающие их «философские культуры» можно расположить по шкале между рациональными и иррациональными как узловыми моментами встречного движения в общем стремлении людей к взаимопониманию. В обобщенном виде мы встречаемся с тремя такими культурами: во-первых, рационалистической, стремящейся упорядочить всю общественную жизнь и свести ее к одному знаменателю во имя социального целого, во-вторых, с иррационалистической, примером которой является социальная стихия, бунт, самоутверждение во имя индивидуальности, и, в-третьих, с культурой осмысленной жизни, в которой, наконец, осуществляется взаимопонимание. Конечно, эти культуры линейно не расположить и границами друг от друга не отделить, они вложены друг в друга, это целостность и говорить следует лишь о том, какая из них берет верх в тех или иных ситуациях.

Если монолог фиксируется на крайне рационалистическом и крайне иррационалистическом полюсах нашей условной линейки, то диалог – первый шаг навстречу друг другу, первые попытки понимания и осмысления; это – беседа индивидуальности с культурой. Жизнь человека становится душой культуры, внутренним источником ее саморазвития, существует в ее контексте и сама культурой наполняется. Человек обнаруживает культуру в себе и прислушивается к ней как к своему «индивидуальному голосу». Вместе с этим, культура для нас материализуется во множестве других людей, за которыми мы изначально признаем право на мысль, мы не сомневаемся в том, что они мыслят уже потому, что мыслим сами.

Ведя диалог с культурой, мы обнаруживаем, что беседуем с сотнями и тысячами живых людей, наш «внутренний голос» превращается в хор голосов и диалог становится полилогом. Полилогичное мышление способно заставить философствующего человека растеряться, собственно, он уже растерялся в этом общении и поэтому перешел к полилогу, спорщики перебивают друг друга, и мы учимся сомневаться в правоте каждого из них, в своей собственной правоте. Главное достижение полилогичного мышления – признание множественности логик и языков, подходов, утверждение относительности человеческой правды, когда ясно, что каждый по-своему прав, но прав для себя.

Философствующее мышление, пройдя школу диалога и полилога, опять возвращается к монологу, но уже особого рода, к монологичности вопроса. Наверное, именно вопрошание подтолкнуло философов к созданию критической диалектики и исследованию трансцендентности. Здесь рационализм и иррационализм совпадают в осознании способности философствования владеть культурой негативно, не утверждая ответ, а предлагая только вопросы и демонстрируя возможности ответа, а отвечать на философские вопросы каждому приходится самому.

Философствование есть осознание собственного живого опыта человека. Философ М. К. Мамардашвили определяет это состояние вопросом: «Как это возможно?» (Мамардашвили М. К. Как я понимаю философию… М., 1990. С. 17). Данный вопрос есть одновременно и метод и способ существования живой мысли или ощущения. Философствование есть ответ на этот вопрос. Оно вырастает из индивидуального опыта и является рефлексией над ним, осуществляемой с помощью работы с понятиями. Данные понятия берутся из языкового арсенала, так сказать, «окультуренными». Тем самым осуществляется встреча живой мысли или ощущения с «окультуренной» экзистенцией прошлого. В этом плане итогом философствования является «вживание» в понятие для того, чтобы сначала «узнать» в понятиях запечатленный опыт принципиально схожей экзистенции, а затем осмысливать его, используя уже имеющийся метод, ставший достоянием культуры. Если наше философствование имеет материальное воплощение (письменное или устное умозаключение), то мы тем самым «окультуриваем» наш метод и создаем предпосылки для рефлексивной коммуникации. Данная коммуникация может быть осуществима вне привычных пространственно-временных рамок, поскольку происходит в сфере идеальной бытийности. В этом главный критерий понимания, главное условие того, что оно принципиально возможно. Таким образом, мы ведем речь о «понимающей философии», о «философствующей философии», которая для нас есть главное условие формирования философской культуры человека.

«Пробный камень» философского метода заключается в том, способен ли человек нечто понять, помыслить. Вот, к примеру, есть какая-то мысль Платона или Канта. Но вопрос в том, мыслима ли она как возможность моего собственного мышления? Могу ли я ее помыслить как реально «выполненную», не как вербально существующую, а как реально «выполненное» состояние моего мышления? Некоторые вербальные записи мыслеподобных состояний такого испытания не выдерживают, показывая тем самым, что хотя и есть подобие мысли, но, строго говоря, это не сами мысли, потому что я не могу их «исполнять». Ведь мысль существует только в исполнении, как и всякое явление сознания, как и всякое духовное явление. Она существует только в момент и внутри своего собственного вновь-исполнения. Также как, скажем, симфония, нотная запись которой, конечно же, еще не является музыкой. Чтобы была музыка ее надо исполнить. Бытие симфонии, как и бытие книги, – это бытие смысла внутри существ, способных «выполнить смысл». Итак, шанс встретиться с философией, по мысли М. К. Мамардашвили, заключается в возможности научиться тому, что умели другие, а я нет, но что я тоже пережил, хотя и не знал, что это так называется, и, более того, не знал, что об этом так можно говорить (Мамардашвили М. К. Указ. соч. С.24).

Теперь попытаемся более подробно разобрать вопрос о необходимых предпосылках философской рефлексии? Эпиграфом для изложения данного вопроса могло бы послужить стихотворение Э. Мошковской «Мудрейший мудрец»:

Если нашу жизнь можно сравнить с путешествием, от определенного начала к установленному концу, то зададимся вопросом, что в этом путешествии будет зависеть только от нас? Видимо, те ориентиры, которые мы выбираем в пути, те цели, которые ставим перед собой. От этой нашей способности к ориентированию зависит качество нашей жизни. Вот, например, мы пошли в лес. Что нам будет важнее, необходимее всего из предложенного перечня: