Сергей Борисов - «Человек философствующий». Исследование современных моделей философской пропедевтики

Таким образом, для того чтобы «видеть», нужно, прежде всего, настроить наше внутреннее зрение, которое и открывает мир, базирующийся на непосредственном восприятии. Здесь мы обнаружим несколько разновидностей чувств, населяющих наш внутренний мир. Первая группа чувств – это интенциональные (онтологические) чувства:

1) чувство пространственной необъятности в великом и малом;

2) чувство времени (необъятная глубина времени, упрощающая («прессующая») прошлое и «растягивающее» будущее);

3) чувство количества (или чувство множества), представляющее мир как бесконечное множество объектов;

4) чувство пропорции (соразмерности) элементов мира;

5) чувство качества (или чувство новизны), представляющее мир как поступательный, совершенствующийся процесс;

6) чувство движения, т. е. способность воспринимать изменения под «вуалью покоя» мира;

7) чувство органического, т. е. восприятие многообразных связей и структурного единства мира (см.: Тейяр де Шарден П. Указ. соч. С. 39).

Вторая группа чувств – это чувства существования, или чувства привязанности. К этой группе относятся чувство родства, чувство дружбы, чувство любви и связанное с этим половое влечение, социальное (корпоративное) чувство, т. е. чувство, связанное с принадлежностью человека к той или иной социальной группе.

Третья группа чувств – это мотивационные (направляющие) чувства. Самые мощные из них:

1) чувство долга (этическое чувство), которое было привито нам в самом начале процесса формирования нашего сознания, а потом оно уже стало восприниматься нами как объективно существующая, направляющая сила;

2) чувство прекрасного (эстетическое чувство), которое для своего проявления нуждается не только во внутренних, но и во внешних подтверждениях;

3) чувство веры (религиозное чувство), которое, если захватывает нас, способно кардинально изменить всю нашу жизнь;

4) чувство логики (рассудок), т. е. чувство, координирующее наш разум. Оно оценивает суждения, аргументы, ситуации с точки зрения их согласованности, последовательности, непротиворечивости. Мы, зачастую, сначала чувствуем логическую ошибку, а уже в дальнейшем разум дает этой ошибке объяснение и опровержение.

Эти реальности нашего внутреннего мира и являются теми необходимыми предпосылками философской рефлексии, которые есть у каждого.

Когда же философия становится необходима, актуальна для человека? Когда же у человека появляется потребность философствовать?

Вот пример из жизни, который приводят в своем учебнике философии Р. Поупкин и А. Стролл. Торговец контрабандным спиртным столкнулся с тем, что спрос на его товар оказался велик. Тогда он решил извлечь прибыль из того, что разбавлял спиртное смесью на основе антифриза и прочих технических компонентов. Результат ужасен: от этой смеси умерло около 30 человек. Когда торговец был арестован, его спросили, что он может сказать о содеянном. Ответ был таков: «Может это просто заставит людей думать» (см: Поупкин Р., Стролл А. Указ. соч. С. 17).

На наш взгляд, философия становится востребованной в условиях так называемых «пограничных ситуаций», когда наши чувства и разум сталкиваются с неразрешимыми проблемами, парадоксами, противоречиями, побуждающими нас к размышлению.

Рассмотрим пример «пограничной ситуации», взятый из Библии. Люди верят, что Вселенной управляет справедливый и добрый Бог. Праведным воздается, злые наказываются – и это универсальный закон, который срабатывает всегда. Вот Иов. Он непорочен, праведен, справедлив, далек от зла. Но он был наказан Богом. Возникает вопрос, за что? Обратимся к новелле З. Миркиной «Иов» и поразмышляем над сюжетом.

«Жил человек в земле Уц. Иов имя его. Был он лучшим из всех людей на земле. Самым справедливым, самым добрым. Слова его слушались и решения его ждали, как ждут позднего дождя. Для слепого он был глазами, для хромого – ногами, для сироты – отцом. Таким был Иов, живший в почете и богатстве. И имел он дом, стада, семерых сыновей и троих дочерей. К нему-то и пришел Сатана, и вызвал бурю, и уничтожил в один день все стада его и все богатства. Иов только вздохнул глубоко: „Бог дал, Бог и взял. Все от Бога“. Но страшная буря на этом не кончилась. Она обрушила дом, в котором находились дети Иова, и все они погибли. И зарыдал Иов, и разодрал на себе одежды, посыпал голову пеплом, но душа его и тут не отвернулась от Бога: „Бог – дал, Бог – взял, – сказал он. – Все Божье“. – „Много можешь вынести, больше дам“, – сказал Сатана и послал Иову страшную болезнь: все тело его покрыла проказа от кончиков пальцев до кончиков волос. И заметалось сердце Иова. – „Господи, что сделал я Тебе?!“ – „Прокляни Бога, – сказала ему жена, – и умри. Разве можно столько вынести?“ – „Я принимал от Бога счастье, приму и горе“, – ответил Иов. И принял полную чашу. И перелилась эта чаша через край так, что захлебнулась душа. „Что сделал я тебе, Господи?! Вот я сижу один на гноище своем и даже жене моей тяжел мой запах, слуги мои избегают меня, а те, кто счастливы были видеть мою улыбку, смеются надо мной…“

Пришли к Иову друзья его и не узнали его. А узнав, заплакали. И долго сидели молча. И тогда зарыдал Иов, и проклял ночь, в которую был зачат, и день, в который родился. „Для чего я не умер в утробе, из чрева вышел и не скончался? Зачем встретили меня колена и к чему сосцы, что я должен был сосать?“ – „Что ты, Иов, стыдно, Иов, покайся, Иов“, – заговорили друзья. – „В чем мне каяться, друзья мои? Я не вижу за собой вины“. – „Нет, Иов. Значит, ты в чем-нибудь грешен. Бог не посылает такие страдания зря. Покайся и попроси у Бога прощения“. – „Вы для этого пришли ко мне? О, если бы вы могли помолчать – какой бы это было милостью!“ – „Иов, Иов, но ты богохульствуешь. Неужели ты считаешь Бога несправедливым? Что же, ты – праведнее Бога?“ – „Вам мало моего страдания, вы хотите найти на мне еще вину?! Неужели вы не в силах пожалеть меня, друзья мои?.. Нет на мне никакой вины. Я безгрешен. Не с вами, а с Богом говорю, и пусть Бог ответит мне: за что?!“

И Бог ответил ему из бури. Бог, развернувший небо и землю, горы и море, Бог, создавший душу, сказал: „Вот я! Пусть замолчат люди. Не они, а Я буду говорить с тобой. Перед ними ты безгрешен и нет человека чище и лучше тебя, но зачем ты оставил меня, Иов?“

– Я, Господи?!

– Все, и даже ты. Я один с тех пор, как Адам ушел. Я один. Я создал мир, чтобы ты вместил его. Вместил ли ты? Проник ли ты в глубину Мою? Взвесил ли Мои замыслы? Был ли со Мной в час творения? Помогал ли Мне держать землю и расчислять звезды, вонзать луч в лес и золотить горы? Глядел ли в Мои глаза вместе с утихшим морем? Уходил ли в Меня вместе с горою? И что ты сам дал Мне, чтобы судить Меня? Хорошо знать, что кто-то есть, кто может одарить тебя и защитить, кто несет тебя на себе и судит справедливым судом. А кто есть надо Мной? Я сам. Один. Я сам держу все. А Меня – никто. Пробовал ли ты вместе со Мной держать мир и отвечать, а не только спрашивать?