Коллектив авторов - История философии

Рассматривая состояние современной западной культуры, постмодернисты диагностируют его как кризисное. Одна из причин кризиса, как им представляется, коренится в фаллоцентризме – в доминировании мужского начала, которое по сути своей является репрессивным. Поэтому общество нуждается в обеспечении реального равноправия мужчин и женщин и адекватного отражения этого равноправия в культуре.

Постмодернисты стремятся передать остроту переживаний, которые испытывает человек, сталкиваясь с кризисом основ западной цивилизации – с кризисом ее системы ценностей. Анализируя аксиосферу современного западного общества, Ж. Бодрийяр, в частности, указывает, что в развитии ценностей можно выделить четыре этапа: 1) начальную стадию, когда существовали повседневные бытовые ценности; 2) рыночную стадию, когда ценность выступает как средство обмена; 3) структурную стадию, когда появляется ценность-символ; 4) современную фрактальную стадию – стадию диффузии и дробления ценностей, когда исчезает граница между прекрасным и безобразным, истинным и ложным, добрым и злым [315].

Ситуация кризиса ценностей, отмечают постмодернисты, характеризуется тем, что ценности присутствуют в культуре, но они не являются основанием для обретения личностью смысла жизни и формирования устойчивых жизненных ориентиров. Парадоксальность ситуации, отмечают постмодернисты, заключается в том, что человек не может существовать вне системы смыслов, а такой системы нет, поскольку отсутствует взаимосвязь, иерархичность, соподчинение ценностей. В поисках своих смысложизненных ориентиров человек обращается к культурным образцам минувших эпох, перебирает их и обнаруживает, что ни один из них сегодня не подходит, поскольку он ничего не гарантирует, не обеспечивает душевный покой и гармонию, не дает целостной картины мира. Обращение к культуре представляет собой скольжение по ее поверхности, своеобразную игру. Человек помимо своей воли, подчеркивают постмодернисты, оказывается в ситуации невозможности и бессмысленности выбора, поскольку выбор не способствует решению проблем, которые перед ним стоят. Ситуация осложняется тем, указывают они, что сам выбор происходит не в рамках готовой иерархии ценностей, а идет одновременно с определением и выстраиванием такой иерархии. В этом случае человек может доверять только своим оценкам. За человека, подчеркивают постмодернисты, никто не преодолеет его социальный кошмар, поскольку последний преодолевается не сообща, а поодиночке. Что делать личности в такой психологически сложной ситуации? Согласно представителям постмодернизма, прежде всего следует сформировать у себя ироничное отношение ко всему, что происходит, ирония – это единственно адекватный способ бытия человека в современном мире. Что касается идеологии, то следует безразлично принимать и ее саму, и то, что она дискредитирует. Единственным радикальным средством выхода из кризиса культуры является, по мнению сторонников постмодернизма, создание новой культуры, основанной на новой системе ценностей. Однако, как считают они, новую систему ценностей нельзя рационально сконструировать, она должна вызреть в недрах самого общества, ее нужно выстрадать. Остается только ждать, пока это произойдет.

Спектр философских течений в нашем столетии был бы неполным без обращения к анализу и характеристике основных концепций современной эзотерической [316](иногда употребляются понятия «оккультная» или «мистическая») философии.

Эзотерическая традиция имеет длительную историю, но классические эзотерические доктрины и учения были созданы только в конце XIX – начале XX в. К этим учениям нельзя относиться как к науке или современной философии в строгом смысле этого слова. Особенностью эзотерического мышления является не научная доказательность и основательность, а очевидность и красота объяснения. Особое эзотерическое отношение к миру, резкая критика всех ценностей современной культуры, уверенность в существовании иного истинного мира, в возможности отдельных людей войти в этот истинный мир проводятся в эзотерических учениях с полной убежденностью и верой; они утверждаются не только на уровне знаний, но и в самой практике жизни последователей того или иного эзотерического учения. Эзотерическое знание не существует без эзотерической практики, эзотерической жизни.

Эзотерическое знание требует особого, специфического отношения к себе. Та действительность, которую оно утверждает, это не действительность, данная в научной картине мира с ее неизменными, вечными законами; это действительность духовная и витальная. Эзотерическая истина в отличие от естественных наук с их практической, инженерной ориентацией, направленной вовне, на природу, адресована самому человеку и только через него – внешнему миру. Наука непрерывно развивается, однако в силу неоднородности культуры и традиций всегда существует почва для иных, альтернативных по отношению к науке форм мышления и мироощущения. Эзотеризм является одной из таких форм: его питают культурное многообразие, плюрализм разных форм осмысления и объяснения мира, реальная возможность разных жизненных опытов.

Вовсе не обязательно принимать на веру эзотерическую картину мира. Важно другое – с помощью эзотерических учений критически взглянуть на себя и на мир, попробовать понять альтернативное мироощущение, серьезно задуматься над фундаментальными вопросами нашего бытия [317].

Теософия. Большую роль в творческой переработке эзотерических систем философии Индии и адаптации их к европейскому образу мышления сыграла теософия. Сам этот термин пришел к нам из III в. до н. э., от александрийских философов, называемых «любители истины», главной целью которых было примирение сект и религий в рамках единой системы этики, базирующейся на вечных истинах. «Нет религий выше истины!» – таков был девиз этих мыслителей.

В широком смысле теософия (от греч. Theos – бог и sophia – мудрость) – это мистическое богопознание. У Псевдо-Дионисия Ареопагита теософия выступала синонимом теологии. Позднее теософией в отличие от теологии, опирающейся на откровения и догматы, стали называть учения о божестве, исходящие из субъективного мистического опыта и стремящиеся изложить этот опыт в виде связной системы. Некоторые исследователи относили к теософии гностицизм, неоплатонизм, каббалу и т. п. Более распространенным является, однако, отнесение этого термина к ряду мистических учений XVI–XVIII вв., стоящих вне прямой церковной христианской традиции (Я. Беме, Парацельс, Л.К. Сен-Мартен, Э. Сведенборг, Ф. Этингер и др.). Шеллинг употреблял термин «теософия» для обозначения синтеза мистического богопознания и рациональной философии.