Коллектив авторов - История философии

В-третьих, господство радикальных мыслителей в русском общественном сознании закономерно приводило к тому, что мировоззренческие вопросы чаще всего находились в центре общественных дискуссий и даже политической борьбы. Опосредованная ими духовная, профессиональная (в том числе и научная) деятельность неизбежно оказывалась в тени, на втором плане. Профессиональная научная деятельность становилась как бы антитезой бурной, открытой вовне, радикальной общественно-политической деятельности и ее практическим воплощениям в русской жизни (кружки, революционные партии, общественные организации и т. д.).

В-четвертых, общественно значимыми, популярными, распространенными оказывались теории радикального склада, формирующиеся за редкими исключениями вне профессиональной философской деятельности. Если на Западе философию связывали прежде всего с академическими, университетскими традициями, то в России властители дум оказывались, как правило, вне университетской среды (радикальные философы если и попадали в эту среду, то в силу порядков, сложившихся в русской системе образования, пребывали в ней недолго). В условиях автократического, бюрократического государства преподаватели и профессора имели четко очерченное место в бюрократической системе образования. Их деятельность строго регламентировалась с идеологической точки зрения.

Поэтому типичной для России формой выработки мировоззрения явились кружки, в которых зарождались и осваивались идеи радикальной философии. Необходимо отметить, что в западных энциклопедических словарях и специальных исследованиях понятие «кружок» всегда транскрибируют по-русски, подчеркивая тем самым его мировоззренческую неповторимость.

Наконец, в-пятых, поскольку в центре русского мировоззренческого осмысления находились общественные, политические и другие животрепещущие проблемы, чистая философия не всегда становилась предметом общественного интереса.

Мировоззренческие, философские проблемы органически входили в круг находящихся в центре общественного внимания вопросов, составляли теоретические и методологические основания, вне которых невозможно было осмыслить, интерпретировать характер и пути русского развития, поэтому у многих русских мыслителей почти нет работ и исследований, специально посвященных сугубо философским проблемам. Русские властители дум чаще всего являются литературными критиками, публицистами, литераторами, интерпретаторами и пропагандистами научных достижений. Отсюда русская философия XIX в. выступает в виде специально-научных трактатов, литературно-критических и эстетических исследований, работ по этике, органической составляющей художественных произведений и т. д. Философская проблематика становится диффузной, имплицитно органичной для различных форм общественного сознания.

Необходимо отличать мировоззренческие аспекты профессиональной, интеллектуальной деятельности (например, мировоззрение того или иного ученого) от собственно философского предметного поля. Разумеется, исторические обстоятельства жизни России, например, в 30-60-е гг. превращали русскую литературу в основную трибуну, с которой мог быть услышан глас народный. Тогда литературно-критическая и эстетическая полемика закономерно становились полем философских дискуссий (Белинский, Герцен, Чернышевский и др.). Однако это не исключало и наличия собственно философской, специальной проблематики (Кириевский, Чаадаев и др.). Подобные ситуации встречаются на протяжении всего XIX в. (Толстой, Достоевский, Михайловский и др.).

И все же во второй половине XIX в. формируется тенденция собственно философского анализа, все чаще появляются специально философские труды, шире и значительней становится роль в обществе профессиональных философов. Со второй половины XIX в., и особенно в XX в., в России идет процесс институализации философии: она становится обязательным компонентом среднего и высшего образования, формируются и развиваются философские общества, растет философская периодика и т. д. Типологически Россия все более вливается в единый европейский философский процесс. Ввиду того что в центре русских философских дискуссий чаще всего оказывались животрепещущие общественные проблемы, русская философия становится радикальной по определению. Порой радикализм приобретал характер революционности (революционные демократы, марксисты и др.), но не всегда именно революционность определяла сущность русского философского процесса. Радикализм большинства русских мыслителей был связан не только с критическим отношением к существовавшему общественному строю, но и со стремлением кардинально переделать этот строй во имя определенным образом понятой философской истины. И русские либералы, и славянофилы, и западники, и даже религиозно-консервативные мыслители отстаивали необходимость радикального изменения русской жизни. Философские идеи и результаты философского поиска у них были зачастую противоположными, но цель оставалась неизменной – обоснование философии социального действия, способной перестроить Россию и тем самым обеспечить ей великое будущее, которое может стать образцом развития всего мира. Подобная установка закономерно приводила к парадоксальным ситуациям. Даже те мыслители, философские концепции которых разрабатывались на основе религиозного принципа, отвергались властями предержащими и порой преследовались (славянофилы, почвенники и др.). В результате складывались интересные философские концепции религиозно-идеалистического и консервативного толка, находящиеся в оппозиции к официально господствовавшему типу мировоззрения (Л.Н. Толстой, К.Н. Леонтьев и др.). Объективно и они радикализировали русское общество. Русское философствование оказывалось социально заостренным и личност-но интерпретированным, обращенным к человеку и его судьбе, носящим провиденциальный и эсхатологический характер. Оно исследовало настоящее во имя будущего.

Русская философская мысль постоянно развивалась в тесном взаимодействии с различными иностранными философскими концепциями. В XIX в. наиболее ощутимым было влияние немецкой классической философии и французских социальных теорий (прежде всего социалистического толка). Стоит отметить, что такая модель развития является общей для всех национальных школ философии, т. е. нормой мирового философского процесса.

Некорректное осмысление этой естественной ситуации в историографии зачастую приводило к скептическим констатациям несамостоятельности русского философствования (А.И. Введенский, Г.Г. Шпет и др.) Достаточно широкое распространение получила теория отраженного света, согласно которой выдающиеся мыслители России превращались в послушных учеников своих западноевропейских учителей, пропагандистов их философского наследия. В многочисленных трудах по истории русской философии появились определения типа «русский шеллингианец», «русский гегельянец», «русский фейербахианец» и т. д. Действительно, крупнейшие представители немецкой классической философии оказали большое и продуктивное воздействие на русскую философскую мысль. Но их теории переносились на русскую почву отнюдь не ученически.