Михаил Антонов - Договориться с народом. Избранное (сборник)
- Название:Договориться с народом. Избранное (сборник)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Алгоритм
- Год:2012
- Город:М.:
- ISBN:978-5-4438-0105-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Михаил Антонов - Договориться с народом. Избранное (сборник) краткое содержание
Литературное творчество Михаила Федоровича Антонова, видного экономиста, публициста, философа, многогранно. Одним из первых много лет назад он забил тревогу о том духовно-нравственном тупике, в который будет ввергнута Россия. Но даже сейчас, когда, кажется, нашу страну ждет незавидная участь, крах по всем направлениям, о чем говорят и пишут открыто все кому ни лень, Михаил Федорович не впадает в пессимизм, предвидит спасительное будущее России и ее народа. Для этого, считает он, всего-то и надо использовать новые подходы в экономике, включающие духовную составляющую, что позволит нашему государству стать мировым лидером в XXI веке.
В новую книгу М.Ф. Антонова вошли его работы по философии и истории, статьи о Пушкине и Гоголе, актуальная публицистика о временах правления В.Путина.
Договориться с народом. Избранное (сборник) - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Вспоминается и такой эпизод. Александр Ципко, который стал видным деятелем Горбачев-фонда, по старой памяти пригласил меня на одну из конференций Фонда, где я высказался весьма нелицеприятно о деятельности Горбачева и Александра Яковлева. К сожалению, Яковлев вошел в зал только через несколько минут после окончания моего выступления, но суть моих высказываний ему, безусловно, передали. (Более Александр Сергеевич в Фонд меня не приглашал, хотя там обсуждались темы, по которым я мог бы высказать свое оригинальное мнение.)
Видимо, все это было замечено «наверху». Газеты стали осторожнее относиться к моим материалам и часто их отклоняли, а скоро меня прекратили печатать и журналы. Совпало это по времени и со сменой главных редакторов «толстых» журналов. В «Москве» место Михаила Алексеева занял сначала Владимир Крупин, а затем Леонид Бородин, который меня на дух не принимал. В «Нашем современнике» на место Сергея Викулова пришел Станислав Куняев.
В «Москве» еще более усилился крен в сторону тематики, связанной с Церковью и с критикой Советского строя. «Наш современник» стал печатать статьи и портреты белогвардейских генералов, которые, дескать, тоже были патриотами России. Меня такая неразборчивость новых руководителей журналов возмущала, мое миропонимание определяется чеканной формулой: я– русский православный советский человек.Для меня неприемлемы и белогвардеец, осеняющий себя православным крестом, но готовый перевешать крестьян, покусившихся на его имение, и советский патриот, для которого история началась в октябре 1917 года, а до этого на месте России была «черная дыра». И скоро я пришелся не ко двору и у монархистов, и у либералов, и у патриотов. Наступала новая эпоха, в которую наши патриотические лидеры, на мой взгляд, допустили множество ошибок. Если судить по большому счету, то разрушению СССР помогали деятели культуры с двух сторон: «демократы» рисовали черной краской все советское, «патриоты» возвеличивали царскую Россию и белогвардейских героев. Вклад «патриотов» был, пожалуй, более весомым, потому что им по инерции прошлого верили более широкие круги читателей.
Вот тогда и наступил период наиболее активного моего сотрудничества с «ЛР». С Эрнстом Сафоновым, когда он был главным редактором, я мало соприкасался, он рано ушел из жизни. С Михаилом Колосовым общаться было проще, мы вместе бывали в поездках по стране. В основном у меня сложились добрые рабочие отношения с сотрудниками редакции, ведущими отдел публицистики.
С признательностью должен отметить, что в споре с учеными-обществоведами меня поддержали коллеги-писатели и «Литературная Россия». В своем докладе на пленуме Союза писателей России публицист Анатолий Салуцкий сказал:
«Михаил Антонов незаслуженно обделен общественным вниманием. Скромный человек, ступивший на стезю публицистики в предпенсионном возрасте, истинный подвижник перестройки, он мужественно повел полемику с признанными авторитетами, побуждая их приостановиться в стремительном беге к рыночной стихии и задуматься о нравственной стороне жизни. Антонов, читаемый ныне по всей России, даже не член Союза писателей. В чванном самомнении мы забыли, что порой надо не принимать, а приглашать в Союз писателей. Антонов – именно такой случай» («Литературная Россия», 1988, № 51). (Членом Союза писателей я стал в 1989 году.)
В июле 1987 года в «ЛР» (№ 31) была напечатана моя статья «Кавалеристы», «купцы», «цивилизованные кооператоры»…». В ней я разобрал позиции двух лагерей споривших тогда между собой теоретиков экономики, которых, с легкой руки писателя Анатолия Стреляного, назвали «кавалеристами» и «купцами». Первые, еще в годы военного коммунизма мечтавшие лихой атакой сокрушить капитал, отменить деньги и перейти к новой экономике с прямым распределением продукта, и до наших дней сохранили приверженность к чрезмерной централизации управления. Вторые, в основу всего ставившие выгодность, ратуют за предоставление предприятиям полной свободы хозяйственной деятельности, не останавливаясь даже перед такими ее последствиями, как кризисы перепроизводства, банкротства, безработица и т. д. При этом сам А.Стреляный полагал, что пора «кавалеристов» прошла, и наступило время «купцов». Моя же точка зрения заключалась в том, что устарели и те, и другие, и их жаркая полемика – это типичный «спор вчерашнего с позавчерашним». Вчерашний день – это всесилие бюрократической административно-командной системы, а позавчерашний – это капитализм, к которому зовут нас «купцы», всячески избегающие упоминания о капитализме, а прикрывающие это старье термином «рынок». Кажется, я был тогда единственным публицистом, который видел внутреннее родство этих двух, казалось бы, непримиримых лагерей:
«Кавалеристы» и «купцы», так не жалующие друг друга в публичных дискуссиях, на деле – птицы одного полета, и объединяет их убогое, примитивное понимание рядового человека. Только для «кавалеристов» работник – это винтик хозяйственного механизма, призванный безропотно выполнять предписания сверху, а для «купцов» – «экономический человек», озабоченный лишь собственной выгодой. И те и другие заботятся только о том, как поднять экономику, а ныне надо думать о том, как наладить всю расстроенную народную жизнь, ибо наши экономические трудности – это лишь следствие нежелания рядового человека добросовестно и инициативно, с полной отдачей трудиться в тех условиях, в которые он поставлен….
Вообще в работах публицистов-товарников (Н.Шмелева, А.Стреляного, Ю.Черниченко, Г.Лисичкина и др.) поражает легкое отношение к социальной, политической и духовно-нравственной сторонам экономических проблем. Они, кажется, убеждены в том, что достаточно отладить хозяйственный механизм и поставить толковых руководителей – и дело пойдет, ибо все остальное сделает его величество рубль. Иногда кажется, что им хочется, чтобы наша страна превратилась во вторую Америку, чтобы и у нас все мысли людей крутились вокруг рубля… в непонимании переломного характера нашей эпохи, смещения акцентов в строительстве социализма с голой экономики на человеческую душу и заключается главная причина кризиса публицистики».
Как «кавалеристам», так и «купцам» я противопоставлял новый социальный тип, который, по моему мнению, должен выступить на историческую арену, – «цивилизованных кооператоров». Это была единственная возможность опереться тогда на еще неоспоримый в то время авторитет Ленина. Конечно, этот мой тезис тоже можно было истолковать в духе «перестройки»: дескать, да, пора и кооператорам вливаться в общую линию «цивилизованного мира» (то есть Запада). К тому же я знал, что еще до того, как Горбачев официально разрешил «кооперативы», в СССР уже появлялись полуподпольные предприятия такого рода. А с принятием нужных законов порой директор предприятия создавал кооператив, им же и возглавляемый. В это фиктивное образование перекачивались реальные активы предприятия, а последнее оставалось голым и нищим. Кооперативы получили право нанимать работников, которые получали лишь скромную заработную плату, а вся прибыль делилась между «членами кооператива», которыми обычно бывали директор, его заместитель по снабжению и сбыту и главный бухгалтер. А когда предприятиям разрешили и внешнеэкономическую деятельность, появились и сверхбогатые «кооператоры» вроде «первого легального советского миллионера» Артема Тарасова, который, заработав в месяц три миллиона рублей, уплатил партийные взносы в сумме 90 тысяч рублей (тогда как рядовой инженер получал 120 рублей в месяц). (О своих – и не только своих – подвигах на ниве разрушения советской экономики Тарасов написал в книге «Миллионер».) Предприятия переставали поставлять свои изделия другим предприятиям или торговым организациям, как это было предусмотрено государственным планом, а продавали их по дешевке за рубеж, получая иностранную валюту. А предприятия, не получившие изделия смежников, вынуждены были закупать их за границей по мировым или спекулятивным ценам. Так советская экономика становилась объектом управления из-за рубежа, а кооперативное движение превратилось в орудие разрушения страны.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: