Андрей Гвоздев - Православно-славянская цивилизация в геополитических учениях Новейшего времени

В. В. Путин так прокомментировал данную программу: «Стержень, скрепляющая ткань этой уникальной цивилизации – русский народ, русская культура. Вот как раз этот стержень разного рода провокаторы и наши противники всеми силами будут пытаться вырвать из России – под насквозь фальшивые разговоры о праве русских на самоопределение, о “расовой чистоте”, о необходимости “завершить дело 1991 года и окончательно разрушить империю, сидящую на шее у русского народа”. Чтобы в конечном счете – заставить людей своими руками уничтожать собственную Родину» [240] Путин В. В. Россия: национальный вопрос // Независимая газета. 2012. 23 января. .

К словам Путина можно добавить, что отделение ни к чему не приведет. Республики Закавказья уже давно от нас отделены, но тем не менее их сети самые сильные в сегодняшней России. В этих условиях объединение русских в гражданские организации необходимо для давления на руководство страны, которое привыкло решать конфликты в пользу сплоченного меньшинства в ущерб разобщенному большинству. Скрепляющая функция русского народа должна выразиться в том, что он, действуя в рамках закона, может заставить власть выполнять свои предвыборные обещания. В конечном итоге, жить по законам правового государства, а не по законам гор и тайги, предпочтительнее для всех народов России. Принцип территориальной целостности государства должен быть незыблемым. Это не аксиома: опыт существования независимой Ичкерии у нас еще в памяти. Таким образом, именно общественность должна противодействовать диаспорам, которые пытаются навязывать свою волю всей стране.

В конечном итоге, проблема мультикулыурализма заключается не в том, у кого какого цвета волосы или разрез глаз, или какие танцы они танцуют. Вопрос здесь в агрессивном и порой противозаконном поведении некоторых сплоченных религиозных и этнических групп. И проблема эта не только наша. В феврале 2011 г. премьер Великобритании Дэвид Кэмерон сказал, что Англии нужна более крепкая национальная самоидентификация, чтобы предотвращать обращение к экстремизму, которое идет от несгибаемой позиции групп, продвигающих исламский экстремизм. Им нужно ограничить доступ к университетам, к тюрьмам. «Нам нужно отказаться от пассивной толерантности последних лет в пользу гораздо более активного и сильного либерализма» [241] Цит. по: Кобяков К. Тектонические сдвиги сознания // Взгляд: Деловая газета. 2011. 5 февраля [Электронный ресурс]. URL: http://vz.rU/politics/2011/2/5/466472.html . Верят ли эти группы в права человека, в равенство перед законом? Либерализм должен быть целостным, – говорил Кэмерон.

Вернемся к высказыванию Дагира Хасавова: «Возможно, вы чужие, а мы у себя дома. И мы будем устанавливать правила, которые нас устраивают, хотите вы этого или нет». Сегодня прозвучало – «возможно», а что завтра? Подобные высказывания – не случайность, они стали следствием продвижения «россиянской» идентичности. На наш взгляд, в слове «россиянин» нет ничего плохого, его употреблял еще Карамзин, но, когда некоторые диаспоры используют его для обоснования попыток своего доминирования в России, это не может не вызвать протеста. В поисках ответа на вопрос «что делать», следует задуматься о русской идентичности. Здесь хочется привести пример из книги Александра Сергеевича Панарина «Православная цивилизация в глобальном мире», где он пытается определить основные параметры православной цивилизации в антитезу западному вызову: «Во-первых, противопоставление укорененного архетипа „пахаря“, в поте лица добывающего свой хлеб и обустраивающего свою землю, хищному кочевничеству. Тот факт, что такое кочевничество может являться не только в облике внешней силы, но и в облике внутреннего колониализма, ростовщической диаспоры, дела не меняет…» [242] Панарин А. С. Православная цивилизация в глобальном мире. М.: Эксмо, 2003. С. 13. .

В вышеупомянутой статье Путина усилившийся процесс миграции в мире сравнивается с «великим переселением народов». Но чем это все закончилось? Народы, населявшие Римскую империю, либо были уничтожены, либо порабощены, либо ассимилированы, а на их месте образовались варварские государства. Процесс притока мигрантов очень неоднозначен. Можно согласиться с тем, что у нас не хватает людей, что нам нужны свежие силы, готовые работать и рожать детей, но с другой стороны, страна, в которой русские окажутся в меньшинстве, уже не будет называться Россией.

В своих взглядах на природу православно-славянской цивилизации каждый из авторов был выразителем духа своего времени. Немецкий философ О. Шпенглер смотрел на русскую культуру как романтик, как представитель философии жизни. В России он видел неиспорченное цивилизацией молодое начало, выраженное в творчестве Достоевского. Подобные настроения были характерны для немецких интеллектуалов до Первой мировой войны, которые были заняты поисками «русской души».

Английский историк А. Тойнби русскую православную цивилизацию делает полноправным субъектом мировой истории. Для раннего Тойнби характерно уважительное и сочувственное отношение к России, которое после Второй мировой войны сменяется резкой критикой за тоталитаризм, уходящий корнями в глубь истории. Даже такие понятия, как «Москва – Третий Рим» и «Святая Русь», начинают нести у него негативную оценку. По всей видимости, это можно объяснить влиянием на Тойнби идеологии холодной войны против СССР.

Американский политолог С. Хантингтон заимствовал у позднего Тойнби название своего основного труда и основные подходы к осознанию роли православия в мировом политическом процессе. Хантингтон был еще более критичен к России как дореволюционной, так советской, так и постперестроечной, что можно объяснить влиянием развитой на Западе на тот момент советологии. Статья «Столкновение цивилизаций?», опубликованная на русском языке в 1994 г., вызвала большой интерес читателей. В отличие от Шпенглера и Тойнби, с которыми широкая аудитория смогла ознакомиться в переводах на русский язык примерно в это же время, Хантингтон был современником и писал о насущной политике. Проблема цивилизационной идентичности в новых условиях стояла тогда очень остро. «Чтение Хантингтона и обсуждение его идей в 1994–1996 гг. приучало Россию к мысли о ее культурной и политической самостоятельности. На самом деле, России была необходима эта болезненная процедура – осознание своего цивилизационного одиночества» [243] Межуев Б. В. Из истории девяностых – Россия читает Хантингтона // Русский Архипелаг: сетевой проект «Русского Мира». 2014 [Электронный ресурс]. URL: http://www.archipelag.ru/geopolitics/stolknovenie/clash2/2291/ .