Георг Гегель - НАУКА ЛОГИКИ т. II

Химический объект отличается от механического тем, что последний есть тотальность, безразличная к определенности; в химическом же объекте определенность и, стало быть, соотношение с другим, а также вид и способ этого соотношения принадлежат, напротив, в его природе. — Эта определенность есть по существу вместе с тем обособление, т. е. она вобрана во всеобщность; она, таким образом, есть принцип, — всеобщая определенность, определенность не только одного единичного объекта, но и другого. В объекте теперь поэтому диференцируется его понятие, как внутренняя тотальность обеих определенностей, и та определенность, которая составляет природу единичного объекта в его внешности и существовании. Так как объект, таким образом, есть в себе все понятие, то он обладает в самом себе необходимостью и влечением снять свое противоположное, одностороннее устойчивое наличие и сделать себя в наличном бытии тем реальным целым, которое он есть по своему понятию.

Относительно выражения «химизм » для обозначения отношения того небезразличия объективности, которое у нас здесь получилось, можно, впрочем, заметить, что его здесь не следует понимать так, как будто это отношение проявляется только в той форме природы элементов, которая именуется так называемым химизмом в собственном смысле. Уже метеорологическое отношение должно рассматриваться как такой процесс, стороны которого обладают больше природой физических, чем химических элементов. В живых существах отношение полов подчиняется этой схеме, и она точно так же составляет формальную основу духовных отношений любви, дружбы и т. д. [80].

При более близком рассмотрении оказывается, что химический объект, как некоторая самостоятельная тотальность вообще, есть сперва рефлектированный в себя объект, который постольку отличен от своей рефлектированности во-вне, — некоторое безразличное основание, индивидуум, еще не определенный как небезразличный; личность также есть такое пока что лишь с собой соотносящееся основание [81]. А та имманентная определённость, которая составляет небезразличие химического объекта, рефлектирована в себя, во-первых, так, что это взятие обратно направленного во-вне соотношения есть лишь формальная абстрактная всеобщность; таким образом, направленное во-вне соотношение есть определение его (химического объекта) непосредственности и существования. Взятый с этой стороны, он не в себе самом возвращается в индивидуальную тотальность, и отрицательное единство имеет два момента своей противоположности в двух особых объектах. Согласно этому химический объект не может быть постигнут из него же самого, и бытие одного объекта есть бытие некоторого другого. — Но, во-вторых , определенность рефлектирована в себя абсолютным образом и составляет конкретный момент индивидуального понятия целого, каковое понятие есть всеобщая сущность, реальный род особенного объекта. Химический объект (а тем самым и противоречие между его непосредственной положенностью и его имманентным индивидуальным понятием) есть стремление снять определенность его наличного бытия и дать существование объективной тотальности понятия. Он поэтому, хотя тоже есть нечто несамостоятельное, но таким образом, что он по самой своей природе напряжен против этой несамостоятельности и начинает процесс самоопределяющим образом.

1. Он начинается с пред-положения, что хотя объекты напряжены по отношению к самим себе, они именно поэтому прежде всего напряжены по отношению друг к другу; это — отношение, которое называется их сродством. Так как каждый объект в силу своего понятия находится в противоречии с собственной односторонностью своего существования и, стало быть, стремится снять ее, то здесь непосредственно положено стремление снять односторонность другого объекта и этим взаимным выравниванием и соединением положить реальность адекватной понятию, содержащему в себе оба момента.

Поскольку каждый из этих объектов положен как в самом себе противоречащий себе и снимающий себя, то они лишь посредством внешнего насилия удерживаются в отделении друг от друга и от их взаимного дополнения. Средним термином, смыкающим эти крайние термины, служит, во-первых, в-себе-сущая природа этих двух крайних терминов, держащее их обоих внутри себя целостное понятие. Но, во-вторых, так как они в своем существовании противостоят друг другу, то их абсолютное единство тоже есть отлично от них существующая, пока что еще формальная стихия, — стихия сообщения, в которой они вступают во внешнюю общность друг с другом. Так как реальное различие принадлежит крайним терминам, то этот средний термин есть лишь абстрактная нейтральность крайних терминов, их реальная возможность, — как бы теоретическая стихия существования химических объектов, их процесса и его результата; в области телесного вода исполняет функцию этой среды; в области духовного, поскольку в ней имеет место нечто аналогичное такого рода отношению, им должен считаться вообще знак и, ближе, язык.

Взаимоотношение объектов, как представляющее собой всего лишь сообщение в этой стихии, есть, с одной стороны, некоторое спокойное слияние, но, с другой стороны, в равной мере и некоторое отрицательное отношение, поскольку в процессе сообщения то конкретное понятие, которое составляет их природу, полагается в сферу реальности, и тем самым реальные различия объектов приводятся обратно к его единству. Таким образом, их прежняя самостоятельная определенность снимается в соединении, соответствующем понятию, которое в обоих одно и то же, их противоположность и напряженность в силу этого притупляются, вместе с чем стремление достигает в этом взаимном дополнении своей спокойной нейтральности.

Процесс, таким образом, угас; так как противоречие между понятием и реальностью теперь выравнено, то крайние термины умозаключения потеряли свою противоположность и тем самым перестали быть крайними терминами по отношению друг к другу и к среднему термину. Продукт есть нечто нейтральное, т. е. нечто такое, в чем ингредиенты, которые больше не могут быть названы объектами, уже потеряли свою напряженность, а, стало быть, и те свойства, которые были им присущи, как напряженным, но в чем сохранилась способность к их прежней самостоятельности и напряженности. А именно, отрицательное единство нейтрального исходит из некоторого предположенного различия; определенность химического объекта тождественна с его объективностью, она первоначальна. Рассмотренным процессом это различие пока что лишь непосредственно снято; определенность поэтому еще не выступает как абсолютно рефлектированная в себя, и, стало быть, продукт процесса есть лишь некоторое формальное единство.