Владислав Иноземцев - Экономика без догм: Как США создают новый экономический порядок

Два параллельных процесса усугубляли ситуацию. С одной стороны, банки активно предлагали клиентам, взявшим ипотеку несколько лет назад во времена высоких ставок, перекредитовываться на лучших условиях: в результате люди получали большие кредиты под низкую ставку с приблизительно прежним ежемесячным платежом — дополнительные деньги выплескивались на рынок и разогревали его. С другой стороны, банки, уверенные в продолжении роста цен, предлагали кредиты все менее платежеспособным клиентам и снижали сумму первоначального взноса, которую заемщик должен был внести для покупки жилья из собственных средств. Когда риски стали запредельными, банки начали структурировать выданные кредиты и продавать права требования к заемщикам на открытом рынке в виде разного рода производных финансовых инструментов (секьюритизации через паевые фонды и деривативы), объем которых в 2002–2007 гг. вырос в 5,6 раза185, но которым рейтинговые агентства присваивали высокие показатели надежности — отчасти потому, что из-за доверия банкам не «заморачивались» изучением того, в какой степени реальные залоги покрывают обязательства, а отчасти вследствие коррупции и мошенничества186. Здесь нельзя также не сказать, что в течение долгого времени финансисты стремились дерегулировать свой бизнес и прежде всего ослабить действие введенного еще во времена Великой депрессии закона Гласса–Стиголла, запрещавшего коммерческим банкам инвестировать средства клиентов в негосударственные ценные бумаги и заниматься страховым бизнесом187 (во многом фьючерсы и деривативы попадали именно под эти ограничения). В конце 1999 г. ненавистный банкирам закон был отменен принятием Акта о модернизации сферы финансовых услуг188, и многие исследователи позже связали это событие с развитием ипотечного кризиса 2008–2009 гг., хотя следует заметить, что триггерами данного кризиса во многом оказались системные проблемы Bear Stearns и Lehman Brothers, ни один из которых не совмещал в себе инвестиционный и клиентский банкинг189.

Ситуация на рынке начала ухудшаться еще в 2007 г., и с начала 2008-го монетарные власти США внимательно наблюдали за развитием событий. По мере стремительного снижения объема спроса на рынке недвижимости (c апреля 2007-го по апрель 2008 г. продажи новых домов сократились на 41%, а закладки новых — на 34%190) правительство предложило спонсируемым государством ипотечным компаниям Freddie Mac и Fannie Mae выкупать проблемные долги, для чего Федеральный резерв с января по апрель провел восемь кредитных аукционов на общую сумму $320 млрд191, а также направил $200 млрд имевшихся у него на балансе облигаций федерального казначейства на выкуп с рынка обеспеченных недвижимостью ценных бумаг и долгов эмитировавших их банков. За эти же четыре месяца была четыре раза снижена учетная ставка — в общей сложности с 4,25 до 2,0% годовых192, — что, как предполагалось, должно было поддержать кредитование и привлечь дополнительный спрос на рынок жилья. Однако проблемы нарастали намного быстрее, чем их удавалось решать. В середине марта один из крупнейших американских инвестбанков Bear Stearns оказался на грани банкротства и был выкуплен JPMorgan Chase за $1,4 млрд под гарантии ФРС193; к лету стало понятно, что основные активы Freddie Mac и Fannie Mae должны быть серьезно переоценены; для того чтобы сохранить эти организации, через которые обслуживались займы более чем на $12 трлн, правительство после нескольких кредитных вливаний по сути национализировало их через создание Федерального агентства жилищного финансирования194, которое с начала сентября стало распоряжаться их активами, имея необходимые гарантии со стороны Министерства финансов. Однако и эти чрезвычайные меры не смогли остановить разрастание «дыр» в балансах финансовых организаций.

Собственно, кризис начался в середине сентября, когда в течение одной недели обанкротились инвестиционный банк Lehman Brothers, брокерский дом Merrill Lynch и страховой гигант American International Group (AIG). Суммарная выручка этих компаний за 2007 г. превышала $230 млрд, а их капитализация на конец марта 2007-го составляла $292 млрд195, и крах Lehman Brothers, который власти после долгих консультаций решили не спасать, привел к таким потрясениям на финансовых рынках, что правительство предоставило кредит на сумму $45 млрд для Bank of America, который выкупил за $50 млрд Merrill Lynch196, а ФРС впервые в истории выкупил American International Group более чем на $85 млрд в разнообразных финансовых инструментах (позже выяснилось, что общая сумма необходимых для стабилизации работы компании средств выросла до $182 млрд)197. Конгресс оперативно принял закон, направивший более $700 млрд, или 5% ВВП 2008 г., на поддержку крупных банков, страховых и автомобильных компаний, президент подписал его через два часа после одобрения законодателями198 — а через несколько дней на фоне продолжавшейся паники на фондовом рынке ФРС выступил с инициативой выдачи кредитов на $1,4 трлн коммерческим фирмам, что положило начало политике «количественного смягчения»199.

Кризис приобрел всемирный масштаб и не затронул только Китай, который продолжил рост, хотя по итогам 2008 г. он замедлился с 14,2 до 9,7%200. Страны «Большой семерки» зафиксировали суммарное снижение ВВП в 2008–2009 гг. от 1,95% (Канада) и 2,63% (Франция) до 6,19% (Италия) и 6,45% (Япония); в России спад оказался не самым значительным (3,0%) за счет роста экономики в 2008 г. (во всех случаях имеется в виду показатель 2009 г. по отношению к уровню 2007-го)201. Потери фондовых рынков к низшей точке кризиса в конце 2008 г. составили беспрецедентные $28 трлн202. Масштабный удар был нанесен по основным рынкам сырья — цены на нефть марки Brent c начала июня по конец ноября 2008 г. спикировали с $139,8 до $45,6/баррель203; в ряде развивающихся стран отмечались серьезные финансовые проблемы. Экономики восстанавливались до середины 2011 г., и все случившееся получило в литературе название «Великая рецессия»204.

В кризисе не было ничего неожиданного, но современников поразил прежде всего его масштаб — хотя периодическое появление «пузырей» на рынках тех или иных активов является скорее законом функционирования рыночной экономики, чем исключением из правил. Нас сейчас интересуют не столько причины и ход кризиса, сколько предложенные властями развитых стран ответы на него и поиск путей его преодоления.

Первой реакцией на признаки формирования кризиса стало традиционное снижение процентной ставки центральными банками по всему миру. Однако если в США в ходе предшествующего кризиса, порожденного в том числе проблемами на рынке жилья (1990–1991 гг.), ставка снижалась с 8,25% годовых до 3,0%, а на фоне кризиса на рынке доткомов и террористических атак (2000–2002 гг.) — с 6,5% до 1,0% (в еврозоне ставка рефинансирования в последнем случае сперва шла вверх, дойдя до 4,75%, затем снижалась до 2%), то в 2008 г. впервые ставка ФРС была снижена до нуля (формально до 0–0,25%) — причем если раньше минимальное значение ставки было превышено в 2 раза за два года и четыре месяца в 1992–1995 гг. и за год и пять месяцев в 2003–2004 гг. в США, то после 2008 г. в США нулевая ставка стала реальностью на весьма продолжительный срок: ФРС не меняла ее беспрецедентные семь лет — с 16 декабря 2008 г. по 17 декабря 2015 г. (в еврозоне рост начался уже в 2011-м, хотя новым максимумом остался уровень 1,5%)205. Иначе говоря, начавшийся в 2008 г. кризис стал первым в истории, в течение которого центральные банки (и в данном случае это касалось прежде всего США) открыли для коммерческих банков (а через них и для компаний) практически бесплатный доступ к ликвидности и сохраняли его на протяжении многих лет. С августа по декабрь 2008 г. баланс ФРС вырос в 2,5 раза — с $899 млрд до $2,25 трлн206. Огромный объем ликвидности был предложен практически всем компаниям, обладавшим успешным бизнесом, по которому кризис нанес удар и который способен был относительно быстро восстановиться. Иначе говоря, Великая рецессия в этом отношении стала полной противоположностью Великой депрессии (я не говорю уже о том, что проблемы банков вообще никак не отразились на экономике, так как большая часть вкладов была застрахована, а ни один крупный банк не разорился). При этом нигде в мире не наблюдалось серьезного подрыва финансовой стабильности: цены даже на фоне столь гигантского денежного вброса росли довольно медленно, а среднегодовая инфляция в 2008–2010 гг. составила в США в среднем лишь 1,65%207.