Витольд Шабловский - Танцующие медведи. Опыт обретения свободы

– Слышь, сейчас как врежу… – давится от смеха Душан. – Мы знаем друг друга с детства, – объясняет наконец Душан. – Мы вместе гоняли мяч, когда ничто еще не предвещало развала Югославии. Мои родители жили в албанской части города. У них там до сих пор много друзей.

– У сербов друзья албанцы? – уточняю я. Они кивают. Неужели мне встретился самый курьезный дуэт во всей стране?

Остерегайся мерседесов

От автостопа по Косову меня отговаривали все. “Косовары ездят как ненормальные, они психи, а иностранцев готовы доить до последнего евро”, – уверяли экспаты, с которыми я пил кофе сразу по приезде в Приштину.

– ООН страшно их разбаловала, – говорил первый. – Им на все выделяют бешеные деньги. Я не верю, что тебя даже на километр подвезут забесплатно.

– В лучшем случае наткнешься на мошенника. В худшем – тебя высадят в одних носках посреди минного поля, – посмеивался другой.

– Остерегайся мерседесов с темными окнами, – добавлял третий. – Мафия. Могут продать тебя на органы.

Я не верил. Стоял февраль 2008 года, всего за несколько дней до этого Косово провозгласило независимость, и я хотел увидеть косоваров в столь важное для них время. Взглянуть на них через несколько дней после того, как их страна стала самой молодой страной Европы. Пить их кофе, есть их хлеб, смеяться над их шутками, ездить на их машинах. Вот почему одним прекрасным февральским днем я оказался на обочине дороги, ведущей из Приштины в Пейю.

Возможно, я первый автостопщик в независимом Косове.

Мусор, металлолом и хорошие советы

Косово – очень странное место. Взять, к примеру, мобильный телефон. На протяжении получаса меня приветствуют сети трех стран. Сначала – Монако, потому что именно эта страна выиграла здесь когда-то тендер. А поскольку у Косова нет своего кода – выбираем код княжества [35].

Через два часа, когда я приближаюсь к границе с Македонией, меня приветствует тамошняя сеть. По пути я миную сербский анклав. Здесь меня приветствует сеть сербская.

Вся страна завалена мусором. Местные привыкли выбрасывать его просто в реку. Говорят, раньше через Приштину текла река. Но ее так загадили, что власти забетонировали русло и построили на месте реки жилой район.

У этого есть и свои плюсы. На все время пребывания в Косове я забыл об аллергии. Здесь мало деревьев, а трава какая-то плохонькая. Типичный пейзаж: груда мусора, несколько километров металлолома и снова груда мусора.

Именно в таком месте, между мойкой, свалкой и заправкой, я пытаюсь поймать попутную машину. В первый раз поднимаю руку, пожалуй, слишком робко. Поток мчащихся машин даже не сбавляет скорости. Я машу смелее. И опять ноль эффекта. Некоторые водители при виде меня нажимают на газ. Судя по всему, это привычка со времен войны: если происходит что-то странное – беги!

Другие смотрят на меня как на невиданное животное. Дедушки в албанских шапках, напоминающих половинку яйца, доброжелательно улыбаются. Кто-то фотографирует меня на телефон. Но никто не останавливается.

Что ж, путешествия автостопом не пользуются здесь популярностью. Каждый мужчина мечтает о собственном автомобиле. “У меня может не быть денег на еду, но на бензин я всегда найду”, – говорит мне через несколько дней один водитель.

Мимо меня проезжает колонна военных машин и два автомобиля-амфибии. Подходит парень с заправки и на ломаном немецком – кажется, все в Косове знают этот язык – объясняет, что автовокзал отсюда всего в пятистах метрах. “Почему ты не арендуешь машину?” – допытывается он. “Потому что я хочу познакомиться с людьми”, – отвечаю я. “Но зачем?” – Он с недоверием качает головой и возвращается к работе.

Минутой позже рядом со мной останавливается черный мерседес с тонированными окнами. В точности такой, на каком должна ездить мафия. Душа у меня ушла в пятки.

Казни

– Мир и Европа ничего не знают о Косове, – говорил мне знакомый косовар. – Вы только знаете, где это и в каком году была война. А так вам можно впарить все что угодно. Вы думаете, здесь каждый день взрываются бомбы, а женщины одеваются как в Афганистане. Хотя вообще-то это нормальная страна, как в Европе, только победнее.

Потом мы немного поговорили о косовских водителях. Вопреки всяким россказням они ездят довольно спокойно и безопасно.

– Полиция наказывала дорожных пиратов публичной поркой. Cамых опасных расстреляли, – произнес он с каменным лицом.

От потрясения я не мог вымолвить ни слова. С минуту мы сидели молча, пока мой приятель не выдержал и не расхохотался:

– Видишь, я же говорил, что вы верите всему!

Приштина – Пейя: нет инспекции, зато есть бизнес

Водителя черного мерседеса зовут Мегрим. Мафия? Он широко улыбается и показывает пальцем на мойку для машин:

– Вот настоящая мафия.

Я не понимаю. Я уже знаю, что первый встреченный мною водитель не собирается продавать мои почки на черном рынке. Я уже даже удобно расположился на кожаном сиденье. Но я по-прежнему не вижу ничего общего у парней с резиновым шлангом в руке с мафией, которая зашибает миллионы на контрабанде.

Мегрим, молодой бизнесмен в сером спортивном костюме, смеется надо мной:

– Видишь эту мойку справа? Я знаю ее хозяина. Он ездит на “майбахе”. У меня мебельная фабрика. На меня работают двести человек. У него автомойка. На него работает только его свояк.

– Не понимаю…

– Это прачечная для грязных денег! Мужик занимается левым бизнесом, кладет деньги в банк. Приходит инспекция и спрашивает: “Откуда у вас миллион долларов?” А он им: “У меня мойка, я тяжело трудился, отмыл полмиллиона машин”. Все знают, что это вранье. Но в Косове службы контроля работают кое-как. Никто ничего ему не сделает.

– А твоя фабрика? Откуда такая идея?

– В жизни не думал, что у меня будет фабрика. Даже не знал, увижу ли я еще когда-нибудь Косово. Когда в 1999 году я уезжал с родителями в Германию, здесь творился кошмар. Отец работал в Приштине переводчиком на одну из иностранных газет. Он устроил нам вид на жительство в Бонне. Там я окончил школу и начал работать на одного немца. Страшно богатый и предприимчивый мужик. Мы подружились. Как-то раз я собрался навестить семью. Он спросил меня: “Мегрим, может, ты разведаешь, как там с бизнесом? Можно там что-нибудь заработать?”

Я поехал, поспрашивал. Думал, мы откроем магазин или бар. Оказалось, что в Пейе пустует большая мебельная фабрика. Ее можно было купить за бесценок, нужно было только нанять людей. Спрашиваю немца: “Берем?” А он мне: “Я никогда не делал мебель!” А я ему на это: “Я тоже. Но эти люди делали”. Сегодня мы продаем мебель в Грецию, Македонию и Сербию. И конечно, в Германию.