Стивен Гудсон - История центральных банков и порабощение человечества

«Процентное рабство — это реальное выражение антагонизмов: капитал против труда, кровь против денег, творческий труд против эксплуатации. Необходимость разорвать это рабство имеет такое огромное значение для нашего народа и нашей расы, что только от этого зависит надежда нашего народа выйти из своего позора и рабства. А фактически это надежда на восстановление счастья, процветания и цивилизации во всем мире. Это стержень, на котором все вращается; это гораздо больше, чем просто необходимость финансовой политики. Хотя его принципы и следствия глубоко проникают в политическую и экономическую жизнь, он является ведущим вопросом для экономического исследования и, таким образом, затрагивает каждого отдельного человека и требует решения от каждого: служение народу или неограниченное частное обогащение. Это означает решение социального вопроса». [247]

«Наш финансовый принцип: финансы должны существовать на благо государства; финансовые магнаты не должны образовывать государство в государстве. Отсюда наша цель — разрушить процентное рабство».

«Освобождение государства, а следовательно, и народа от долгов перед крупными банковскими домами, которые ссужают под проценты».

«Национализация Рейхсбанка и эмиссионных банков, которые ссужают под проценты».

«Обеспечение деньгами всех крупных общественных объектов (гидроэнергетики, железных дорог и т. д.) не путем займов, а путем предоставления беспроцентных государственных облигаций и без использования живых денег».

«Введение фиксированного валютного стандарта на обеспеченной основе».

«Создание национального банка развития предпринимательства (осуществление валютной реформы) для предоставления беспроцентных кредитов».

«Коренное переустройство системы налогообложения на социально-экономических принципах. Освобождение потребителя от бремени косвенного налогообложения, а производителя — от непосильного налогообложения (осуществление фискальной реформы». [248]

«Бессмысленное печатание банкнот без создания новых ценностей означает инфляцию. Мы все это пережили. Но правильный вывод состоит в том, что выпуск государством беспроцентных облигаций не может вызвать инфляцию, если одновременно создаются новые ценности».

«Тот факт, что сегодня крупные экономические предприятия не могут быть созданы без обращения к кредитам, является чистым безумием. Вот где разумное использование права государства выпускать деньги, которые могли бы дать наиболее выгодные результаты». [249]

30 января 1933 года национал-социалисты пришли к власти [250], создав коалицию с Немецкой национальной народной партией и позднее сформировав «правительство национальной концентрации». Был представлен несколько смягченный вариант денежной реформы. Для финансирования государственных работ и программ перевооружения были созданы две фиктивные корпорации под названием «Общество общественных работ» (Offa) и «Общество исследований металлов» (Mefo). Эти корпорации принимали векселя от поставщиков, выполнявших государственные заказы. Эти векселя затем дисконтировались в Рейхсбанке по ставке 4 %. Они были выпущены только на три месяца, что было явно недостаточно с учетом долгосрочного характера различных проектов, которые они финансировали. Однако они могли продлеваться с интервалом в три месяца на срок до пяти лет.

Однако в январе 1939 года президент Рейхсбанка Ялмар Шахт отказался от выделения трех миллиардов рейхсмарок корпорациям Offa и Mefo из-за опасений «инфляции». 7 января 1939 года Шахт направил Гитлеру меморандум, подписанный им самим и восемью другими членами правления Рейхсбанка, который содержал следующие основные пункты.

1. Рейх должен тратить только те суммы, которые покрываются налогами.

2. Полный финансовый контроль должен быть возвращен Министерству финансов (которое вынуждали платить за все, что хотела армия). Контроль над ценами и заработной платой должен быть эффективным. Существующее бесхозяйственное управление должно быть устранено.

3. Использование финансовых и инвестиционных рынков должно осуществляться исключительно по усмотрению Рейхсбанка. (Это практически означало отмену четырехлетнего плана Геринга.) [251]

Шахт заключил свой меморандум двусмысленными словами: «Мы будем рады сделать все возможное для осуществления всех будущих целей, но сейчас пришло время остановиться». [252]Своими действиями Шахт намеревался обрушить немецкую экономику, [253]которая в период 1933–1939 годов увеличила свой валовой национальный продукт на 100 процентов. Из разоренной и обанкротившейся страны с 7 500 000 безработных, [254]какой была Германия в январе 1933 года, Гитлер превратил её в современный социалистический рай. Он был справедливо разгневан и отверг рекомендации Рейхсбанка как «мятеж». [255]Две недели спустя Шахт был уволен. Роджер Эллетсон описывает это знаменательное событие следующим образом: «19 января 1939 года Шахт был уволен, и Рейхсбанку было приказано предоставить Рейху все кредиты, запрошенные Гитлером. Это решительное действие, по существу, выхолостило как контроль Рейхсбанка над внутренней денежной политикой, так и мощную базу международного еврейства в Германии. Это привело к тому, что еврейские банкиры лишились возможности создавать дефляцию и разрушать немецкую экономику.

За исключением процентной ставки, выплачиваемой по векселям MEFO, теперь можно было считать, что в Германии была установлена "система Федера" вместо "системы Шахта". Рейхсбанк фактически стал рычагом правительства, и единственное реальное изменение заключалось в том, что банкноты теперь монетизировались или дисконтировались под эгидой государства, а не какого-то еврейского лакея в руководстве Рейхсбанка». [256]Таким образом, только в январе 1939 года Рейхсбанк стал подлинным государственным банком. Увольнение Шахта также положило конец передаче конфиденциальной информации обо всех экономических событиях в Германии, [257]которую он постоянно коварно передавал Монтегю Норману, [258]своему коллеге-масону и управляющему Банка Англии (1920–1944).

Новый закон о Рейхсбанке, который был обнародован 15 июня 1939 года, сделал банк «безоговорочно подчиненным интересам государства». [259]

Статья 3 Закона предписывала, что банк, переименованный в Германский Рейхсбанк, должен «управляться в соответствии с инструкциями и под надзором фюрера и рейхсканцлера». [260]

Гитлер стал теперь своим собственным банкиром, покинув лоно международных мошенников и ростовщиков. Но вследствие этого его, подобно Наполеона Бонапарта, который в 1800 году учредил Банк Франции в качестве государственного банка, постигнет та же участь: ненужная война, за которой последует разорение его народа и страны. Именно это событие спровоцировало вторую мировую войну — осознание Ротшильдами того, что повсеместное повторение свободной от ростовщичества государственной банковской системы Германии навсегда уничтожит их зловещую финансовую империю. Чтобы предоставить полякам свободу действий, которая позволила бы им провоцировать немцев, Великобритания 31 марта 1939 года сделала лживое и бессмысленное предложение гарантировать суверенитет Польши. [261]