Валентин Федоров - Ринг «быков» и «медведей»

Чтобы понять, как это происходит, обратимся к примеру. Допустим, один вкладчик разрешил агенту купить 50 акций по 420 фр. за штуку, а другой — 50 акций по 430 фр. Агент может, если это ему удастся, приобрести все 100 акций по 420 фр.: ведь первый клиент сам назвал такую цену, а второй будет только рад, что цена ниже, чем он рассчитывал. Точно так же агент, выступающий от имени двух продавцов, имеет право продать 200 акций по 390 фр., если ему приказано было сбыть 100 штук по 390 фр. и 100 — по 385 фр.

Теперь предположим, что биржевые агенты получили распоряжение от одних клиентов на покупку 870 акций компании «Дассо», а от других — на продажу 930 акций той же компании. Для простоты расчетов условимся, что все покупатели и продавцы указали предельные цены, т. е. никто не захотел доверяться случаю и совершать сделку по «наилучшей» цене. Разные клиенты указали различные цены — от 380 до 440 фр., и их заявки распределились следующим образом:

Само собой разумеется, что удовлетворить всех агенты никак не сумеют, потому что спрос (870 штук) и предложение (930) не уравновешены. Но французская биржа обязана назначить такой курс, по которому можно совершить больше всего сделок. Очевидно, мало кого устроит сумма в 380 фр. Хотя на такую цену согласны абсолютно все покупатели, продать удалось бы только 260 акций. По 440 фр. за акцию готовы были получить все продавцы, ну а покупателей по такой цене нашлось лишь на 150 штук. Тогда останутся нереализованными 780 штук. Курс надо установить где-то между двумя крайними ценами, а именно на уровне 410 фр. По этому курсу и произойдет наибольшее количество сделок — 510 (за 410 фр. покупатели готовы взять 510 акций, хотя им предлагается 520).

В ряде случаев на Парижской бирже для определения курса производятся расчеты, подобные проделанному нами. В основном же курсы устанавливаются в ходе шумной процедуры, носящей название «котировка голосом».

Для этого зал Парижской биржи разделен на пять участков — по определенным видам акций (шестой участок отведен для операций с облигациями). На любом участке присутствует по одному представителю от каждой агентской конторы, получившей в этот день наказы на совершение сделок, т. е. примерно по пятьдесят человек. Они стоят толпой перед возвышением, на котором находится специальный служащий биржи — котировщик.

Биржевой сеанс начинается с того, что котировщик объявляет курс предыдущего дня. Так, если накануне те же самые акции «Дассо» шли по 400 фр. за штуку, то котировщик крикнет: «Дассо — 400!» — и запишет эту цифру мелом на большой черной доске. Вслед за этим происходит нечто невообразимое. Вся толпа элегантныx биржевиков внезапно приходит в возбуждение, начинает размахивать руками и кричать. Кажется, что всех биржевиков охватило непреодолимое желание завладеть объявленной акцией и они стараются криками и жестами привлечь к себе внимание котировщика.

Однако, внимательно присмотревшись, заметишь, что биржевики ведут себя довольно однообразно: кто, подняв руку, кричит: «У меня есть!» — кто, протянув руку горизонтально, отвечает: «Беру!» При этом ни те, ни другие не сходят со своих мест.

Так действовать им предписывают правила. Каждый биржевик объявляет, сколько акций он готов взять по объявленной цене (например: «Беру двадцать пять!»), и, вытягивая шею, ищет глазами желающего продать. Котировщик, которому с его эстрады видно все происходящее, размахивает руками, словно дирижирует этим нестройным хором, а в действительности указывая продавцам и покупателям их возможных контрагентов. Отыскав друг друга, продавец и покупатель обмениваются знаками и, прекратив выкрики, делают пометки в своих записных книжках.

Постепенно шум идет на убыль. Слышатся лишь голоса агентов, желающих купить акции. Котировщик уже понял, что спрос превышает предложение, следовательно, цену надо повысить.

Он предложит сначала 401 фр., потом — 402 и т. д. и, наконец, — 410. Гам возобновляется, но через некоторое время звучит лишь одинокий возглас: «У меня есть десять!» Это наименее расторопный из биржевиков предлагает 10 акций, которые не могут быть проданы по 410 фр., поскольку предложение (520 штук) превышает спрос (510). Таков финал биржевой какофонии. Котировщик видит, что кривые спроса и предложения пересеклись, и объявляет, что курс равняется 410 фр., подчеркивая мелом эту цифру на доске. По этому курсу будут оформлены все сделки. Неисполненными останутся распоряжения о покупке по более низкой и о продаже по более высокой цене, т. е. ни одной акции не будет приобретено за 380–400 фр., и не будет реализовано за 420–440 фр. (кроме того, останутся непроданными 10 акций, за которые продавцы просили по 410 фр.). Распоряжения этих клиентов будут перенесены на следующий биржевой сеанс. На нем, возможно, соотношение между спросом и предложением окажется более благоприятным либо для продавцов, либо для покупателей. Если и после этого сделки не произойдет, агент предложит не в меру экономным клиентам забрать свои распоряжения или назвать более разумную цену.

Такой порядок определения курса, как во Франции, применяется и во многих других странах, например в Италии и Японии (в Стране восходящего солнца, правда, он действует только для некоторых акций).

Куда как меньше шума на Лондонской бирже! Здешние биржевики разделены на две категории. Одни — брокеры — выступают посредниками вкладчиков, подобно французским агентам. Другие — джобберы — торгуют за собственный счет. Брокер, как и французский агент, получает за свои услуги комиссионное вознаграждение от вкладчиков, а джоббер старается купить бумагу подешевле и перепродать ее подороже — разница и составляет его прибыль. Эти две группы биржевиков не конкурируют между собой, а дополняют друг друга. Лишь брокерам дозволено принимать распоряжения от вкладчиков. Зато выполнять их они могут только через джобберов. Джоббер должен обладать очень крупным собственным капиталом, чтобы вести торговлю за собственный счет.

Джобберы как посредники между брокерами появились в Англии очень давно. В 1694 г. член Королевского общества Джон Хугтон так описывал занятия джоббера: «Этот богатей шныряет между брокерами, которые сидят главным образом… в кофейне Джонатана, а иногда в кофейне Гаррэвея и других кофейнях, и спрашивает у них, как складывается рынок. Получив нужные сведения, он может, если пожелает, помочь брокеру продать или купить определенное количество акций… Затем он пытается свести тех, кто обладает акциями, с теми, кто желает их приобрести, и, если может, устраивает сделку».