Кристофер Леонард - «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке

урон нанесла забастовка. Завод был похож на место

катастрофы. Сроки технического обслуживания

оборудования не соблюдались. Штат был минимальным.

Пища скудной. И OCAW не собирался отступать.

Казалось, будет неразумно со стороны Коха просить

Полсона продолжать эту борьбу. Полсон и его команда

рисковали жизнью каждую ночь забастовки. Предыдущие

владельцы завода, включая Фреда Коха, почти наверняка

сдались бы и вернулись за стол переговоров.

Но Полсон не хотел отступать. И он видел, что Чарльз

Кох тоже не хочет отступать. Кох и Полсон уединились в

кабинете Полсона, который теперь напоминал штаб-

квартиру полевого генерала. Рядом с письменным столом

стояла раскладушка, где Полсон спал большую часть ночей, телефон всегда был под рукой. Мужчины сели и вместе

составили новый бюджет для завода. С помощью ручки и

бумаги они набрасывали новые прогнозы доходов и план

производства на год.

После аварии Бернард Полсон вновь сел за стол

переговоров с OCAW [134]. Его позиция не смягчилась, в

отличие от позиции профсоюза. Когда Полсон сел за стол, там кого-то не хватало: Хэммершмидта сменил новый

президент локального отделения OCAW, человек по имени

Джон Куджава. Полсон чувствовал, что Куджава разумнее

Хэммершмидта; он был не так агрессивен и более склонен

прислушиваться к требованиям Полсона.

Примерно через неделю после инцидента с локомотивом

Куджава и Полсон начали переговоры под наблюдением

судьи из Миннесоты, который выступал посредником.

Сессия продолжалась шесть дней. Основным предметом

спора были не зарплаты или льготы, а правила трудового

распорядка на заводе. Полсон настаивал на том, чтобы Koch предоставили больший контроль над деятельностью

рабочих, в то время как Куджава и его команда боролись за

сохранение прав, которые профсоюз выторговал для себя в

последние 20 лет.

В полдень 26 марта переговоры завершились, сторонам

не удалось прийти к соглашению.

В ночь на 17 апреля [135] один из членов OCAW подъехал к

территории завода, свернул на обочину и вытащил из

машины охотничье ружье.

Он целился в электрическую подстанцию завода, большой участок с электротрансформаторами и проводами, который, по сути, был мини-электростанцией. Она

обеспечивала электричеством весь завод. Мужчина открыл

огонь. Он выпустил в сторону подстанции несколько

бронебойных пуль. Одна из них попала в большой

трансформатор, из пробоины стала вытекать нефть.

Сотрудники завода услышали выстрелы и быстро поняли, что происходит. Они вызвали полицию, а свидетель описал

припаркованный автомобиль, откуда, как считалось, были

сделаны выстрелы. Стрелок вернулся в машину и уехал.

Вскоре полиция задержала его, потому что машина

двигалась странно, а водитель оказался пьян. На заднем

сиденье лежало ружье, и его арестовали.

2 июня 1973 г. [136] Джон Куджава отправился в

Вашингтон, чтобы дать показания перед Конгрессом.

Совместный комитет Палаты представителей и Сената

занимался расследованием дефицита топлива в стране, и

частью расследования стали нарушения поставок в

Миннесоте, вызванные забастовкой в Pine Bend. После

почти шести месяцев забастовки Koch и OCAW, казалось, были не ближе к соглашению, чем в ее начале.

Куджава и Полсон продолжали встречи, хотя ни один из

них, казалось, не верил в их смысл. Полсон даже прилетел в

Вашингтон, чтобы пообщаться с Куджавой и командой

переговорщиков от OCAW. Представители двух лагерей

встретились в Министерстве труда США, и во время

заседания сам министр труда пришел побеседовать с

враждующими участниками переговоров. Его посыл был

четким: «Давайте, наконец, разберемся с этим».

В ходе переговоров команды Koch и профсоюза

посадили в разные конференц-залы. Посредник ходил туда

и обратно между помещениями, передавая требования

каждой из сторон. Заседание продолжалось и ночью. В

какой-то момент Полсон улегся на стол для совещаний и

заснул, ожидая, когда посредник вернется из зала OCAW.

Все было бесполезно. Даже вмешательство министра

труда не подтолкнуло стороны к соглашению. Яблоком

раздора по-прежнему оставался трудовой распорядок на

заводе. Это была борьба за право контроля, и ни одна из

сторон не меняла позиций.

Koch Refining Company предложила вознаграждение в

размере $25 000 [137] за информацию, которая поможет

задержать тех, кто направил дизельный локомотив на

территорию завода. Но деньги так и не побудили сообщить

какие-либо сведения о диверсии с локомотивом.

Вознаграждения никто не получил, и никого не арестовали.

А пикетчики так и стояли перед заводом, хотя рабочие уже

седьмой месяц не получали зарплаты в Koch.

Но Бернард Полсон и Чарльз Кох, казалось, интуитивно

начали что-то понимать [138]. Они поняли, что

солидарность имеет свои ограничения. В условиях

сплоченности OCAW был неуязвим. Но OCAW становился

слабее, если выступал в одиночку. На самом деле было

сомнительно, мог ли OCAW вообще действовать в

одиночку. Изоляция союза казалась единственным

способом его победить. Именно это произошло летом и

осенью 1973 г.

В тот период Полсону надо было провести работы по

техническому обслуживанию и установке нового

оборудования. Ремонт невозможно было дальше

откладывать. Но сотрудники компаний Миннесоты, которые могли выполнить такие работы, были в

большинстве своем членами профсоюзов и не стали бы

пересекать пикетную линию и проводить работы. Полсон

сталкивался с этой проблемой раньше, во время пребывания

в Техасе. Когда он управлял там нефтеперерабатывающим

заводом, он часто нанимал для проведения работ по

ремонту оборудования и компании, чьи работники входили

в профсоюз, и те, чьи сотрудники в профсоюзы не входили.

В одном проекте у Полсона на заводе одновременно

работали две компании: сотрудники одной были членами

профсоюза, а другой — нет. Представители профсоюза

сказали, что прекратят работу, пока представители фирмы, не входившие в профсоюз, не примут их правила

организации труда. Это был агрессивный ультиматум, и

Полсон ответил на него личным звонком президенту

профсоюза.

«Я был с ним знаком. Я знал, что он приехал из

Оклахомы. Так что я связался с ним по телефону. Я сказал:

“Ты, чертов оклахомский белочник”, — вспоминал Полсон.

— “Смотри, — сказал я. — Вы продолжаете делать то, что

делаете, а я в данный момент сделаю только вот что. Я

оставлю работать тех, кто не из профсоюза, а вы, ребята из

профсоюза, даже в планах у меня не появитесь”. Поэтому