Владимир Ткаченко-Гильдебрандт - Возвращение тамплиера. Дональд Трамп 44/45 – мессия из колена Иосифа

Завершая вступление к символическим выдержкам из повести Ингерсолла Локвуда «1900 год, или Последний президент»; нельзя не обратиться к не менее важному мультипликационному произведению, появившемуся на телеэкранах в 2000 году, когда в одной из серий Симпсонов (“Park to the future”) было предсказано избрание в 2016 году президентом США Дональда Трампа и его последующее правление Америкой на протяжении четырнадцати лет до конца 2030 года; тогда должна его заменить во главе государства некая женщина Лиза. То есть нахождение Дональда Трампа у власти уже не будет сответствовать законодательству США, гласящему, что один президент не может находиться больше двух полных президентских сроков на своем посту. Значит, возможно, Америку ожидают определенные изменения и трансформации в плане государственного и политического устройства, на что сделал аллюзию уже Ингерсолл Локвуд в своей повести, в том числе в образе разрушения купола Капитолия и Вашингтона, и что косвенно подтверждает сериал Симпсоны с зашифрованными знаками и символами. В следующих мультфильмах Симпсонов от 2015/2016 гг. уже спроецировано голосование (и его исход) на предстоящих президентских выборах в США: главный герой сериала Гомер приходит на избирательный участок и видит стоящего перед собой в очереди странного парня в стиле WASP ( в красной бейсболке, красной майке и красных носках, выдающего в нем болельщика бейсбольной команды Бостон Ред Сокс); который ему говорит, что собирается голосовать «за» Трампа, поскольку тот «отличный бизнесмен, никогда не спит, законно не платит налоги и самое главное – сделает Россию снова великой». Гомер, произнеся с возмущением «Russia», изо всех сил впивается своими руками в лицо этого парня, вскричавшего по-русски «Оставь меня в покое, толстый мужик!» (за кадром мы слышим реплику: «Ах, этот ломаный русский в американских фильмах»). Тем не менее, Гомеру удалось стянуть с его головы латекстную маску. Странным парнем оказывается Владимир Путин, и ему все равно разрешают проголосовать, тогда, как Гомеру в этом категорически отказывают. Бросив бюллетень, Путин, уже находясь верхом на коне, заявляет, что Трамп победит, набрав 102 % голосов с помощью русских хакеров. Возникает риторический вопрос: к чему тогда все эти последующие скандалы с русскими хакерами и расследованием спецпрокурора Мюллера? И еще: Дональд Трамп одержал победу в президентской кампании 9. 11. 2016 года. Стоит ли напоминать, что произошло с Соединенными Штатами Америки 11. 9. 2001 года? Что ж, станем и дальше смотреть эту мистическую мультипликационную шараду, называемую Симпсонами, чтобы расшифровывать перспективные тенденции развития американской политической жизни в ближайшем будущем. Но здесь важно следующее: сериал Симпсоны, как бы мы к ним не относились на повседневном уровне, выстраивается в один ряд с предшествующими произведениями американской литературы и искусства, продолжающими предсказательную и даже пророческую традицию, среди которых повесть Ингерсолла Локвуда «1900 год, или Последний президент» по праву выражает подытоживающее значение. Собственно, мы к ней, наконец, и переходим после несколько детализированного вступления.

Была ужасная ночь для великого Нью-Йорка – ночь вторника 3 ноября 1896 года. Город шатался под ударом, как огромный океанский лайнер, который погружается, на полной скорости, столкнувшись с могучим айсбергом, когда судно разрушено и дрожит, как осина…

<���…> Новость разразилась, словно гром среди ясного и лазурного неба: «Альтгельд крепко удерживает Иллинойс на демократической позиции. Это избирает Брайана президентом Соединенных Штатов!»

Странно говорить, но люди в верхней части города не сделали никаких усилий, чтобы вырваться из своих домов и собраться на общественных площадях, хотя ночь была ясной и красивой. Они сидели, словно бы обуянные безымянным страхом, переживая все с замиранием и последующей живой пульсацией сердец.

Приблизительно полчаса спустя конные полицейские мчались по улицам, крича: «Находитесь по домам; закройте двери и забаррикадируйтесь в квартирах. Под руководством анархистов и социалистов организуются толпы, угрожающие разграбить и разорить дома состоятельных граждан, якобы угнетавших и оскорблявших их столько лет. Загасить все огни. Задраить двери».

К счастью, губернатор Мортон находился в городе. Его бледный вид отдавал пепельным оттенком, и он говорил, но в его голосе не чувствовалось трепета, когда приказывал полкам: «Пусть Седьмая, Двадцать вторая и Семьдесят первая улицы остаются под прицельным огнем». Через несколько минут посыльные наперегонки устремились по тихим улицам, призывая резервистов территориальных полков проследовать в арсеналы.

Медленно, но с поразительной силой и упрямством толпа оттеснила полицию на север, хотя последняя и выдержала ее натиск перед зданием Верховного Суда. Гнев вновь овладел темными массами разъяренных людей, и повсюду вновь вспыхнули яростные столкновения с полицией. Поспеют ли вовремя войска, чтобы спасти город? Задавали ли себе эти вопросы полицейские начальники, руководившие перемещением подчиненных им людей?

Около девяти часов толпа с оглушительными возгласами, подобная чудовищу с четырьмя головами и дышащему огнем, сметая и разрывая все на своем пути, вторглась в Юнион Сквер. Полицейские оказались сильно измотанными, но сохраняли еще как бы каменную стену своих рядов, хотя эта стена немного передвигалась назад.

Толпы сосредоточились на севере города, скандируя сумасшедшими голосами победителей: «Мы – Брайан. Избран Брайан… Наконец-то наступил наш день! Покончим с нашими угнетателями! Смерть богачам! Смерть золоту! Смерть капиталистам! Отдайте нам обратно деньги, которые вы забрали у нас! Отдайте, буржуи, обратно нам мозг наших костей, который вы использовали для смазки колес своих карет». Здесь полиция оказалась почти беспомощной. На противоположной стороне люди пускали в ход свои палки, но не столь удачно, как им хотелось бы. Это усиливало их ярость. Теперь огромные орды заполонили собой улицы, двигаясь на Мэдисон Сквер.

Гостиница на Пятой Авеню первым почувствует на себе ярость толпы. Смогут ли подоспевшие войска сохранить все это? Но вдруг крик радости взвился вверх. Это непередаваемо. Мужчины в домах делают глубокий вдох; женщины падают на колени и напрягают глаза: они способны услышать нечто, что пока не в силах увидеть, поскольку газовые подстанции и электростанции были разгромлены толпой ранним вечером. Толпа предпочитала сражаться в темноте или освещаемая кострами своих наспех сделанных лагерей. Снова звучит «ура», сопровождаемое криками со всех сторон: «Они идут, они прибывают». Да, они шли по Двадцать второй авеню вниз к Бродвею, по седьмой авеню на Мэдисон, и оба строя с удвоенной скоростью». Через мгновение прозвучало несколько сигналов, и пронеслось ясно и обостренно несколько голосовых команд; после чего два полка протянулись буквально от стены к стене поперек всей площади по черте боестолкновения. Толпа наступала на них. Сможет ли этот стройный боевой порядок сдержать могучий натиск большой массы необузданных мужчин? В ответ прозвучал оглушительный залп огнестрельного оружия, подобный сотрясающему все грохоту, когда порой взрываются громовые разряды. Огненный смерч пролетел над площадью. Все новые и новые вспышки. Толпа остановилась, замерла на мгновение быстро, поколебалась, отступила и снова пошла вперед. В этот момент раздался лязг штыков и холодного оружия. Это случилось у Галантерейного магазина на Семидесятой авеню, когда толпе удалось пройти двадцать третью улицу, осуществив атаку с фланга. Здесь толпа натолкнулась на стальные штыки. Не было слышно ни приветствий, ни криков от полка: он раздавал смерть в тишине. Казалось, что штыки пересеклись и натолкнулись на опору какого-то очень энергичного врага. Когда в полночь прозвенели колокола, последние остатки толпы оказались рассеянными. Колеса фургонов с мертвецами гремели до рассвета. Тогда престарелый губернатор в ответ на слова мэра: «Слава Богу, мы спасли город!»; горько заметил: «Да, но республика…».