Валентин Катасонов - «Китайский синдром» Путина. Прорыв или утопия

Подсев на долговую иглу, китайская экономика так и не сумела с нее сойти. Нетрудно подсчитать, что только на обслуживание долга тратится примерно 20 % ВВП Китая. Чтобы Китаю обслуживать долг, каждый год китайская экономика должна обеспечивать прирост ВВП в размере 20 %. Согласно официальной статистике КНР, в последние годы прирост колебался в пределах 6–7 процентов. Темпы экономического роста были примерно в три раза ниже минимально необходимых.

Как же китайской экономике удается функционировать в условиях гигантского долгового пресса? Прежде всего, за счет дальнейшего стремительного наращивания долга, когда новые кредиты и займы направляются для рефинансирования старых долгов. Спецификой в данном случае является то, что в Китае активно используется теневой банкинг. Это кредиты и займы, которые предоставляют разные компании и организации, не являющиеся банками и не находящиеся в сфере банковского надзора финансовых регуляторов. Долги, создаваемые в результате услуг теневого банкинга, сопоставимы по масштабам с долгами по кредитам официального банковского сектора. Эти операции еще называются забалансовыми. К ним также следует отнести выпуск облигаций местных органов управления. Создаваемые такими облигациями обязательства не учитываются при расчете общего государственного долга. В начале марта министр финансов КНР Лю Кунь признал, что долги местных властей, выпустивших облигации, в совокупности составляют 2,74 трлн долл. Однако эксперты полагают, что министр более чем вдвое занизил величину долга, его реальная величина около 6 трлн долл.

С учетом долгов теневого банкинга ситуация в китайской экономике выглядит еще сложнее. Не исключено, что вторая волна мирового финансового кризиса может начаться не в США или Европе, а в Китае. Китайское руководство понимает опасность долговой проблемы. На XIX Всекитайском съезде КПК в октябре 2017 года осторожно говорилось о необходимости обуздать «кредитного дракона», вышедшего далеко за пределы банковского сектора, но обуздания пока не произошло.

Принятый в марте 2019 года в Китае закон об иностранных инвестициях предусматривает радикальную либерализацию режима для иностранного капитала. Не исключаю, что Пекин попытается использовать иностранный капитал в качестве строительного материала для дальнейшего наращивания долговой пирамиды.

По данным Народного банка КНР, в январе в стране было выдано новых кредитов на сумму 3,23 триллиона юаней. Это абсолютный рекорд за все время существования официальной статистики (с 1992 года). Еще на сумму 1,41 трлн юаней было выдано кредитов и займов по линии теневого банкинга. Итоговая сумма составила 4,64 трлн юаней. Это в полтора раза выше показателя января 2018 года. Сюда следует приплюсовать средства, привлеченные бизнесом в январе посредством выпуска облигаций, – 500 млрд юаней (в декабре было привлечено 375 млрд юаней). Итого только за январь в китайской экономике возникли долги на общую сумму 5,14 трлн юаней, или почти 760 млрд долл. (без учета процентов, которые будут начисляться на эти долги). То есть в китайскую экономику за месяц были вкачаны кредитные ресурсы, сопоставимые с годовым ВВП таких стран, как Швейцария, Турция или Нидерланды.

Если предположить, что прирост долга в китайской экономике будет происходить так же быстро, то в 2019 году должна получиться сумма, превышающая 9 трлн долл. Это 67 % номинального ВВП Китая за 2018 год или 39 % ВВП Китая за 2017 год, рассчитанного по ППС. Такая скорость наращивания долга наблюдалась в прошлом веке лишь в годы мировых войн.

Накачиванием денег в экономику после кризиса 2008–2009 гг. занялись многие центробанки Запада, назвав это «количественными смягчениями» (КС). Программы КС с 2008 года до октября 2014 года осуществляла Федеральная резервная система США. С 2015 года «количественными смягчениями» занимается ЕЦБ. В результате сами центробанки раздуваются, как пузыри. В лексиконе китайских руководителей нет такого понятия, как «количественные смягчения», но признаки политики КС просматриваются и в деятельности Народного банка Китая. В январе 2008 года активы НБК составляли 17 трлн юаней, а по состоянию на февраль 2019 года они уже были равны 35,6 трлн юаней. Увеличение в 2,1 раза.

Не исключаю, что, продолжая выстраивать долговую пирамиду, китайский Центробанк пойдет по стопам ФРС США, ЕЦБ и Банка Японии и начнет полномасштабную программу количественных смягчений, хотя называться китайская программа будет как-то по-другому.

Взяв курс на наращивание экспорта капитала, Китай одновременно выступает его импортером. Вот данные ЮНКТАД о масштабах импорта Китаем капитала в виде прямых инвестиций за последние годы (млрд долл.): 2012 г. – 121,1; 2013 г. – 123,9; 2014 г. – 128,5; 2015 г. – 135,6; 2016 г. – 133,7; 2017 г. – 136,3. А вот показатели накопленных прямых иностранных инвестиций в китайской экономике (млрд долл.): 2000 г. – 193,3; 2010 г. – 587,8; 2017 г. – 1.490,9. По этому показателю доля Китая в мировом итоге составила (%): 2000 г. – 2,6; 2010 г. – 2,9; 2017 г. – 4,7.

С начала XXI века Китай устойчиво сохраняет второе место в мире после США как по величине ежегодно притекающего иностранного капитала, так и по объему накопленных прямых иностранных инвестиций. Для сравнения: на конец 2017 года, по данным ЮНКТАД, на США приходилось 24,8 % общего объема накопленных прямых иностранных инвестиций в мире. Разрыв между США и Китаем многократный, но он постепенно сокращается.

Вот самые последние данные об импорте Китаем иностранного капитала, которые еще не нашли отражения в статистике ЮНКТАД. В 2018 году импорт иностранного капитала в виде прямых инвестиций составил 142 млрд долл. (прирост на 4,2 % по сравнению с предыдущим годом). В первые два месяца 2019 года, по сведениям китайских источников, приток капиталовложений в Поднебесную из-за рубежа в долларовом выражении составил 21,69 млрд долл. с приростом в 3 % в годовом сопоставлении.

Приток иностранных инвестиций в экономику жестко регулируется партийно-государственным руководством КНР.

Во-первых, иностранный капитал допускается в таких дозах, чтобы контрольный пакет в компаниях с участием иностранцев оставался за китайским государством или китайским капиталом. Ограничивается или даже запрещается иностранный капитал спекулятивного характера (введены нормы по срокам пребывания иностранного капитала в Китае, ограничения и запреты на немедленную репатриацию прибыли из страны).

Во-вторых, установлены приоритеты для иностранного капитала по отраслям. Скажем, очень жесткими были ограничения для иностранного капитала в финансовом секторе. Среди главных приоритетов всегда значится экспортный сектор экономики, присутствие иностранцев в нем помогает китайцам осваивать зарубежные товарные рынки. По некоторым оценкам, в 2009 году 55 % всего внешнеторгового оборота Китая осуществлялось компаниями с участием иностранного капитала ( А. В. Любомудров. Прямые иностранные инвестиции в экономику Китая // Российский внешнеэкономический вестник, № 3 (март), 2010). Среди отраслевых приоритетов на первом месте обрабатывающая промышленность.