Вячеслав Никонов - Республиканцы: от Никсона к Рейгану

Не лучше складывались дела и у сенатора Роберта Доула, несостоявшегося вице-президента в кампании 1976 г.

Этот человек долго шел в большую политику. Во время второй мировой войны он командовал пехотным взводом, был тяжело ранен в Италии, и до настоящего времени эта рана дает о себе знать неподвижностью руки. В начале 50-х годов его избирают в законодательное собрание Канзаса (где он заседал год), а затем прокурором в небольшом городке Рассел. В палату представителей Капитолия Доул попал в 1961 г. и там зарекомендовал себя одним из наиболее консервативных конгрессменов. Единственное, в чем он позволял себе отступления от ультраконсервативной догмы, — по проблеме помощи фермерам, которые составляли большинство избирателей его округа. В год, когда Никсон занял президентское кресло, Доул оказался в сенате. Канзасский политик проявил себя самым ревностным защитником политики администрации, и его рвение не ускользнуло от внимания президента: Доул был назначен председателем Национального комитета республиканской партии. За годы, проведенные в сенате, Доул проделал эволюцию с ультраправого фланга партии к центру. К удивлению многих с середины 70-х годов он начал поддерживать программы продовольственных талонов, конституционную поправку о равных правах для женщин и ряд других явно либеральных мероприятий. Организация Американский консервативный союз одобрила его голосования по различным проблемам в 1971 г. в 100 % случаев, а в 1978 г. — уже в 77. Кредо, которое предлагал Доул избирателям в кампании 1980 г., не блистало новизной и мало чем отличалось от традиционной линии республиканских консерваторов: "Конституционная поправка о сбалансированном бюджете — это единственная реалистическая мера для восстановления ответственности в Вашингтоне. Я предлагаю принять такую поправку, а также ограничить федеральные расходы и налогообложение" 79. Подобные рассуждения Доула, как будто вынутые из нафталина старого склада консервативных идей, конечно, не могли зажечь избирателей и помочь сенатору от Канзаса серьезно расширить число своих приверженцев. Его внешнеполитическая программа, построенная на критике "мягкотелости" администрации Картера и перепеве тем "военного отставания" США, также не позволяла Доулу обозначить свое место в когорте республиканских кандидатов. "Похоже, у него не было стратегии, — констатировал Т. Уайт, — ни в плане определения тех праймериз, где он собирался приложить усилия, ни в плане выработки философии, которая разграничила бы его участок на густонаселенном республиканском поле. Более того, у него не было способности добывать деньги, что является фатальным недостатком" 80.

Недостаток денег действительно имеет фатальные последствия для любого американского кандидата, но и их наличие или даже избыток также еще не гарантируют успеха на выборах. И это доказала кампания Дж. Коннэлли, бывшего губернатора Техаса, бывшего министра ВМС в администрации Кеннеди и министра финансов в правительстве Никсона. На ведение предвыборной борьбы этот политик собрал и израсходовал 11 млн долл., но, забегая немного вперед, скажем, что на съезде республиканской партии за него проголосует только один делегат.

Коннэлли был наиболее ярким представителем того поколения южных демократов, которые все больше склонялись на позиции республиканской партии и под воздействием ее "южной стратегии" меняли свою партийную принадлежность. Он не побоялся в период "уотергейтского" скандала, когда многие отворачивались от республиканцев, перейти в лагерь "великой старой партии" и привел за собой многих рядовых диксикратов. "Коннэлли, будучи сам мультимиллионером, по своей философии наиболее близок той части финансовой олигархии США, которая требует усиления власти федерального правительства с целью "наведения порядка" в стране, стабилизации экономической обстановки за счет более жесткой антирабочей политики, а также дальнейшего ограничения демократических свобод, завоеванных американским народом в длительной и тяжелой борьбе" 81, — писал о его внутриполитической программе А. А. Кокошин. Взгляд Коннэлли на международные проблемы удачно охарактеризовал Г. Киссинджер: "Подобно многим техасским нуворишам он предпочитает фронтальную атаку свободному маневру… Он полагал, что государства в конечном счете уступают только давлению; он не верил в эффективность любых консультаций, которые не ведутся с позиций силового превосходства" 82.

Стратегия Коннэлли была нацелена на то, чтобы собрать голоса делегатов в южных штатах и затем успешно выступить на заключительных праймериз в штатах Среднего Запада, где организаторы его кампании предсказывали полный успех. Но до последних праймериз дело так и не дошло. Ошибки, просчеты сопровождали кампанию Коннэлли с первых ее дней. Он вступил в борьбу еще в начале 1979 г., но начал активные "боевые действия" после захвата американских заложников в Иране. И начал неудачно. В период, когда Картер сумел поднять волну шовинизма, создать в стране псевдопатриотический синдром "сплочения вокруг флага" и повысить на время свой авторитет в стране, Коннэлли стал обвинять президента в том, что он позволил "аятолле Хомейни играть с Соединенными Штатами, как кот с мышкой" 83. Позже критика в адрес Картера в связи с иранскими событиями станет хорошим тоном в кампании, но в первые дни кризиса симпатии американцев оказались на стороне президента, а не его "безответственного критика". Затем техасец позволил себе нелестно отозваться об Израиле и призвать к нейтралитету США в арабо-израильском конфликте, чем моментально навлек на себя гнев сионистов. И наконец, в прессе систематически стал обсуждаться вопрос о причастности Коннэлли к "Уотергейту". В 1974 г. он предстал перед судом по обвинению в получении взяток от ассоциации молочного бизнеса взамен на обязательство убедить президента Никсона увеличить федеральные субсидии на цены на молочные продукты. Тогда после 11 дней разбирательств Коннэлли оправдали, но в 1980 г. средства массовой информации вселили в умы американцев немалую толику сомнения в правильности решения суда.

В результате Коннэлли оказалось не под силу состязаться с другим ультраконсерватором, кумиром американских правых — Рональдом Рейганом.

На протяжении всего 1979 г. опросы общественного мнения неизменно показывали, что бывший губернатор Калифорнии многократно превосходил по своей популярности любого из его республиканских соперников, и это вселяло в настроения многих партийных лидеров чувство обреченности, неизбежности конечного успеха Рейгана. Тот же опрос, который выявил расположение партийных функционеров к Бушу, зафиксировал, что большинство из них тем не менее были уверены в победе Рейгана (54 %) и лишь 23 % считали более вероятным кандидатом на пост президента Буша. Национальный комитет партии, который уже с осени 1979 г. начал создавать комитет по выработке будущей партийной платформы, также исходил, судя по всему, из уверенности, что на всеобщих выборах против демократов будет выступать именно Рейган. Председателем комитета был назначен ультраконсервативный южный сенатор Дж. Тауэр, который включил в его состав ревностных приверженцев ультраправого республиканизма и сторонников "новых правых". Платформу начали писать "под Рейгана" еще до того, как он официально выдвинул свою кандидатуру.