Алексей Уразов - Время перемен [litres]

Это событие символизировало приход на место стремительно ослабевающей Великобритании Соединенных Штатов, которые пытались перекроить политическую карту региона и структуру отношений внутри него в соответствии с логикой своего противостояния СССР. В этом контексте США взяли курс на быструю эскалацию своего присутствия на Ближнем Востоке, в зоне Персидского залива и стран Аравийского полуострова.

Провозглашение «доктрины Эйзенхауэра» ознаменовало окончательное и бесповоротное осознание правящей элитой США важности региона Большого Ближнего Востока в общей глобальной стратегии Вашингтона. В США поняли, что они не имеют права проиграть СССР в борьбе за влияние на этот важнейший анклав на периферии системы международных отношений без ущерба для своих претензий на глобальное лидерство.

Однако слабость «доктрины Эйзенхауэра» заключалась в том, что она оставляла американскому руководству очень узкий коридор для отстаивания своих интересов на территории Большого Ближнего Востока. Ее содержание было отражением психологии американского истеблишмента и логики общего восприятия проблем «третьего мира» в тот период. На протяжении 1950-х гг. американская элита предпочитала делать ставку на сугубо силовые методы отстаивания своих интересов на периферии биполярной системы.

У британского руководства отношение к «доктрине Эйзенхауэра» было двойственным. С одной стороны, Великобритания, как уже отмечалось, приветствовала активизацию ближневосточной политики США, чего Лондон настойчиво добивался еще в первой половине 1950-х гг. Однако при этом в Форин-офисе рассчитывали, что после декларации Соединенными Штатами своего особого интереса к Большому Ближнему Востоку попытка вернуться к идее раздела этого региона на сферы влияния все же останется. При этом признавалось, что Англии придется смириться с ролью младшего партнера США. С другой стороны, в Лондоне считали недостаточной поддержку, которую США оказали Великобритании в ходе создания оборонной организации Багдадского пакта, а также были крайне раздражены недвусмысленным желанием Вашингтона дистанцироваться от действий Лондона в регионе после тройственной агрессии 1956 г.

В региональной политике двух стран в этот период отчетливо прослеживается тренд на совпадение интересов – стремление удержать регион в орбите влияния Запада, воспрепятствовать проникновению туда СССР.

Для США и Великобритании ситуация осложнялась тем, что завершение Суэцкого кризиса не принесло стабилизации региону Большого Ближнего Востока.

Наоборот, в 1957–1958 гг. череда кризисов разной степени интенсивности охватила сразу несколько государств Большого Ближнего Востока. Они происходили практически синхронно, что говорило о возникновении «дуги нестабильности», охватившей весь Ближний Восток.

Такое положение свидетельствовало, что ни одна из ведущих мировых держав не могла гарантировать полного спокойствия даже тому лагерю, покровителем которого являлась. На короткое время установилось крайне зыбкое равновесие сил, которое не устраивало никого, и прежде всего США. Единственным позитивным моментом в такой ситуации была возможность на практике провести проверку базовых установок своей постсуэцкой политики.

Однако уже первое применение «доктрины Эйзенхауэра» показало ее уязвимые стороны, ибо издержки в противостоянии с СССР явно превышали потенциальные дивиденды на локальном уровне.

Анализ первых шагов США и Великобритании по реагированию на новые явления в регионе, оформившиеся в «доктрине Эйзенхауэра», а также в политике «к Востоку от Суэца», показал скоропалительность и недостаточность этих мер в условиях все расширяющейся «дуги нестабильности» в регионе.

Пожалуй, самым ярким проявлением волны нестабильности, охватившей Большой Ближний Восток в 1957–1958 гг., была революция в Ираке летом 1958 г., в корне подорвавшая англо-американские усилия по поддержанию системы безопасности в регионе.

Июльская революция 1958 г. в Ираке ознаменовала возникновение на Ближнем Востоке и в зоне Персидского залива еще одной проблемы, заключавшейся в необходимости «вписать» постреволюционный Ирак в стратегические построения ведущих внерегиональных акторов. Решение этой проблемы конкурирующие стороны видели по-своему. Политические заигрывания с Багдадом последовали и со стороны США, и со стороны СССР. Великобритания была вынуждена смириться с необратимостью утраты своих позиций и в ключевой стране региона Ираке, имевшей выход к зоне собственно Ближнего Востока и к Персидскому заливу. Политические шаги нового руководства Ирака недвусмысленно демонстрировали нежелание идти на диалог с Великобританией как со «старой колониальной державой».

Тем не менее США и Великобритания были вынуждены признать новое иракское правительство А. К. Касема. Вашингтон и Лондон начинали проведение регионального внешнеполитического курса в качественно новых условиях, ибо прекратила существование организация Багдадского пакта, на которую опирались прежние геополитические построения Великобритании и США в этом регионе.

С выходом Ирака из Багдадского пакта Запад утратил важнейший механизм влияния на ситуацию в стремительно преображавшемся регионе Ближнего Востока, а «дуга нестабильности» еще стремительнее распространялась на зону Персидского залива и стран Аравийского полуострова.

Революция превратила Ирак не только в один из центров притяжения сил радикального арабского национализма, но и в «мост» активного сотрудничества руководства революционного Ирака с СССР.

В результате на виду правящей элиты США складывалась ситуация, когда советская внешнеполитическая мысль стала концептуально превосходить черно-белое видение проблем «третьего мира» администрацией Д. Эйзенхауэра. Задачу модернизации внешней политики США взяла на себя пришедшая к власти в январе 1961 г. демократическая администрация во главе с молодым и энергичным Дж. Кеннеди. Основой задачей программы администрации Дж. Кеннеди на Большом Ближнем Востоке стало поддержание любых разночтений в диалоге Москвы и Каира, Москвы и Багдада, использование политических амбиций лидеров Египта и Ирака с целью подрыва их отношений с СССР и столкновение их между собой. Дифференцированный подход к политическим явлениям, происходившим в «третьем мире», продемонстрированный командой Кеннеди в 1961–1962 гг., привел к активизации политики США на Ближнем Востоке и в зоне Персидского залива.

С принятием доктрины «новых рубежей» заметно расширился арсенал тех средств и методов отстаивания американских интересов в «третьем мире», которые использовали США. Он включал в себя широкий набор как мер силового характера, так и обширный реформистский компонент, чего практически не было предусмотрено в «доктрине Эйзенхауэра». Серьезно обновив внешнеполитический арсенал, Соединенные Штаты смогли сделать свою политику более гибкой и прагматичной.