Дмитрий Медведев - Уинстон Черчилль. Личность и власть. 1939–1965

Пока помощники Черчилля работали над сбором фактов и подготовкой черновой редакции, свою версию событий прислал Маунтбэттен. По его словам, премьер «(как всегда) был главным моторчиком» этой операции. По причине «чрезвычайной секретности» планируемых мероприятий премьер совместно с начальниками штабов решил не оставлять никаких письменных свидетельств.

Получалось, что Черчилль был в курсе разрабатываемой операции. В этой связи его критическая записка от декабря 1942 года с содержащейся в ней просьбой предоставить детальную информацию приобретала противоречивый характер. Автор не стал включать ее в книгу, а Маунтбэттену ответил следующее: «Признаюсь, я не могу вспомнить всех упоминаемых тобой деталей. Это и неудивительно, если учесть, что решения не документировались. Определенно, я выступал за проведение крупномасштабного рейда летом 1942 года. И вся ответственность ложится исключительно на меня» [58].

Эпизод с высадкой в Дьеппе интересен тем, что потребовал проведения исторического расследования. Последние часто встречались в первых трех томах «Второй мировой войны», однако с каждым новым томом доля исследовательской составляющей начала снижаться. Особенно заметно это стало во время работы над следующим — пятым томом. Если раньше черновые записи членов «Синдиката» служили для автора основанием, подспорьем и руководящим материалом в диктовке текста, то теперь, из-за усилившегося цейтнота и объемности поставленной задачи, началось срезание углов. К написанию текста были привлечены все члены команды, включая Дениса Келли. При этом, как правило, их материалы готовились уже от имени первого лица, чтобы с незначительными правками и дополнениями быстрее включать в финальный текст.

В отличие от предыдущих, пятый том стал по большей части внутренним продуктом «Синдиката». Круг внешних исследований и согласований был заметно сокращен. Из лиц, которые формально не входили в творческий коллектив Чартвелла, остался только Норман Брук. Особое внимание он уделил коррекции глав о Тегеранской конференции, понимая, что она является ключевой в новом томе и вызовет основной интерес у читателей. Другим исключением стал главный маршал авиации Альфред Гэррод, который, как заметил сам Черчилль: «помог отразить тему авиации» [59].

Выбор Гэррода, несмотря на его высокое воинское звание и большой опыт, оказался не самым удачным. Подготовленный им материал Линдеман нашел «скучным», а обычно выдержанный Норман Брук — «довольно глупым». В итоге занявший восемнадцать страниц отчет Гэррода был сокращен Паунэллом до трех страниц. Завершая тему авиации, добавим, что в процессе работы над материалом Брук попросил автора отдать должное британским бомбардировочным командам — в противовес участию в войне американцев. Однако полученные из Министерства авиации статистические данные вынудили отказаться от этой идеи. Согласно отчетам, американцы потеряли во время боевых вылетов 94 тысячи своих летчиков, в то время как британцы всего 54 тысячи. Не вдаваясь в подробности, в книге было указано о превысивших 140 тысяч общих потерях. Черчилль также планировал отметить главу бомбардировочного командования Королевских ВВС Артура Харриса (1892–1984), однако в дальнейшем передумал, упомянув лишь об «энергичном руководстве» маршала Королевских ВВС. Учитывая кровопролитный характер миссии Харриса, возможно, оно и к лучшему [60].

Эпизод с Гэрродом наглядно демонстрирует негативные особенности написания текста с опорой на неподготовленных к литературному труду специалистов. Но работа с экспертами имела и другие сложности. Некоторые из них проявились в написании главы «Секретное оружие Гитлера» о ракетах «Фау» (сокращенно от Vergeltungswaffe [52]). Первоначальный материал для этой главы был подготовлен зятем Черчилля Данкеном Сэндисом, который в апреле 1943 года возглавил изучение нового оружия немцев. В черновике отмечалась исключительная роль работы Сэндиса в своевременном снабжении британского командования информацией о «Фау». Для усиления драматизма своего изложения и добавления хоррора, Сэндис процитировал куски из мемуаров Харриса и Эйзенхауэра. Последний вообще считал, что если бы «Фау-2» появились раньше, тогда сроки «Оверлорда» были бы наверняка перенесены. К обсуждению черновика Сэндиса подключились Линдеман и Гэррод, которые убедили Черчилля не преувеличивать влияния на общий исход боевых действий исследовательского центра немцев в Пенемюнде, где конструировались ракеты. Также за консультациями обратились к профессору Реджинальду Джонсу, возглавлявшему в годы войны отдел научной разведки Министерства авиации. Учитывая, что его подразделение конкурировало с Сэндисом, он принизил некоторые заявления Данкена, а также заметил, что Эйзенхауэр «значительно преувеличивает» влияние «Фау» на «Оверлорд». Кроме того, он добавил текст, который выгодно представлял уже его вклад в обнаружение и решение проблемы с баллистическими ракетами. В результате Черчиллю пришлось примирить всех. Цитата из мемуаров Харриса была исключена, заявления Эйзенхауэра были расценены как «преувеличение», текст Джонса нашел свое место, как, впрочем, и признание роли Линдемана в борьбе с «Фау-1», а Сэндиса — с «Фау-2». Наш герой столкнется со схожей проблемой при работе над описанием последнего года войны в Европе. Учитывая, что все три стороны были в той или иной степени близки к нему, ему ничего не останется, как вновь воздать должное каждому [61].

Если говорить об истории написания пятого тома, то значительная часть (тридцать пять глав) была написана летом 1950 года, во время небольшой паузы, возникшей после рассмотрения майской версии «Поворота судьбы». После сдачи четвертого тома Черчилль активно продолжил работу над продолжением, подготовив к декабрю 1950 года еще восемь глав. По большей части это был сырой материал, требующий авторской и редакторской правки. Обычно этот этап работ автор старался проводить, выезжая за границу. Исключение составила лишь работа над «Поворотом судьбы». Однако если учесть, что во время подготовки четвертого тома Черчилль планировал провести доработку финальной версии в Биаррице, для чего даже был забронирован отель, то и этот эпизод можно легко отнести к тем исключениям, которые подтверждают правило.

В качестве нового места труда и отдыха Черчилль выбрал любимый Марракеш, отель Mamounia, где он останавливался со своей командой три года назад во время подготовки к печати «Надвигающейся бури». Политик покинул Туманный Альбион 17 декабря и наслаждался марокканским солнцем до 23 января следующего года. Его сопровождали генерал Паунэлл (пробывший с автором весь срок), Денис Келли (оставивший компанию 3 января), Билл Дикин с супругой (прибыли 5 января на две недели). И это не считая двух секретарей, телохранителя Эдмунда Мюррея (1917–1996), дворецкого Нормана Макгована, а также профессора Линдемана со слугой. Как обычно, все расходы на пребывание именитых гостей в Марракеше оплачивали американские издатели.