Вадим Поляковский - Иллюзии свобод и горькая действительность

Подобные истории — отнюдь не исключение, скорее — правило. И происходят они во всех странах «свободного мира». В той же ФРГ издатель газеты «Кельнер штадт-анцайгер» выгнал журналиста Петера Кляйнерта потому, что тот, написав сценарий для местного телевидения, рассказал правду о жутких условиях труда на принадлежащей концерну Флика фабрике по производству полихлорвинила, где в результате отравления 5 рабочих умерло, а 150 стали инвалидами. Гнев издателя объяснялся просто: заводы концерна снабжают газету выгодной рекламой. В Англии немало шуму наделал арест главного редактора газеты «Йоркширский горняк» Джонса, который осмелился выйти в рабочие пикеты. Во Франции, где десятки журналистов оказались за дверями редакций газетной империи Эрсана, жертвой «запрета на профессии» в 1977 г. стал работник государственного радио в Страсбурге только потому, что... прошел слух, будто он — коммунист.

А вот история южноафриканского журналиста Дональда Вудса, которую он поведал западногерманскому журналу «Ш п и г е л ь»: «Тринадцать лет был я главным редактором «Дейли диспетч» — газеты, которая критиковала политику апартеида националистического правительства Южной Африки. Южноафриканская пресса подвергается строжайшему контролю, основанному на более чем двадцати законах, но южноафриканские редакторы знали правила и ухитрялись порой заниматься критикой, не выходя за их рамки.

Такая ситуация существовала до 19 октября 1977 г. В этот день министр юстиции, полиции и тюрем ЮАР Крюгер запретил «Уорлд» — газету для цветного населения, бросил в тюрьму ее главного редактора Перси Квобозу и объявил меня вне закона.

Отныне я не смел переступать порога ни издательств, ни редакций, ни фабрик, ни школ. Я не имел права ни в какое время разговаривать или находиться в обществе более чем одного человека, исключая лишь членов моей семьи. Каждую неделю я должен был регистрироваться в полиции.

В такой обстановке я прожил более двух месяцев. Служба безопасности угрожала моей семье. Однажды ночью кто-то пять раз выстрелил из ружья в окна моего дома. Моей пятилетней дочке прислали майку, обработанную какой-то кислотой. Понадобилось срочное врачебное вмешательство, чтобы спасти ребенка, который доверчиво натянул на себя этот «подарок». И хотя в обоих случаях существовали ясные доказательства, что виновные принадлежат к службе безопасности, полиция отказалась их рассмотреть...»

Д. Вудсу пришлось тайно бежать из ЮАР.

Три десятилетия назад британский могущественный магнат прессы лорд Бивербрук откровенно заявил: «Я издаю газеты исключительно с целью ведения пропаганды». Десять лет назад один из «наследников» Бивербрука лорд Рой Томсон утверждал, будто он «приобретает газеты, чтобы делать деньги, а делает деньги, чтобы приобретать газеты».

Однако противоречие между ними — сугубо кажущееся. Подмяв под себя добрую половину британской прессы, Томсон твердо придерживался старой пословицы: кто платит, тот заказывает и музыку. Просто разница во времени наложила отпечаток на методы работы: более тонкая обработка общественности позволила громче кричать о «свободе прессы». Это, впрочем, не предполагает отказа от фальсификации новостей, манипулирования ими, замалчивания или раздувания отдельных фактов, открытой или тщательно замаскированной лжи, которые перемежаются с какой-то долей объективизма, критики и разоблачений, поскольку, как отмечал американский эксперт в области пропаганды У. Дэвидсон, «коммерческим предприятиям (он имел в виду находящиеся в частных руках средства массовой информации.— Авт.) известно, что они утратят доверие, если их сообщения неизменно будут расходиться с действительным положением дел». Чередование объективности и фальсификаций позволяет ловчее манипулировать сознанием масс, воздействуя на читателя в нужном для магнатов прессы направлении. Это же позволяет монополистическому капиталу, в руках которого находится пресса, вести самыми грязными методами психологическую войну против Советского Союза и лагеря социализма в целом, все чаще прибегая к идеологическим диверсиям по мере углубления общего кризиса капитализма.

Владимир Ильич Ленин, говоря о роли прессы в обществе, ставил в качестве критериев принципиальные вопросы: в... какую свободу печати? для чего ? для какого класса ?»

Попробуем с помощью фактов сегодняшнего дня дать на них ответ.

Рассказывают, что бывший президент США Линдон Джонсон как-то заметил:

— В нашей стране есть две крупных радиотелевизионных корпораций — Эн-Би-Си, Си-Би-Эс, два крупных общественно-политических журнала — «Ньюсуик» и «Тайм», два информационных телеграфных агентства — АП и ЮПИ, две организации по изучению общественного мнения — институт Гэллапа и служба Харриса, две крупных газеты — «Вашингтон пост» и «Нью-Йорк таймс». Все они чертовски влиятельны и полагают, что владеют всей страной. Однако если вы думаете, что подобная «двойственность» служит борьбе различных точек зрения, то ошибаетесь.

Это редкое откровение словно дополнил французский «Монд дипломатии», который провел большое исследование о состоянии печати в капиталистических странах и смог сделать следующий вывод: «Сколько бы нам ни говорили, что газетное предприятие не такое, как другие, мы видим все больше свидетельств того, что с газетой обращаются, как с товаром. Всевозможные рекламные компании стараются навязать газету публике, увеличить ее тираж, чтобы заполучить от фирм максимум рекламных объявлений. Коммерческая сторона дела влияет не только на независимость печатного органа, но и на его содержание и общий уровень. Чтобы существовать, газете нужны деньги, но, подчинившись закону прибыли в обществе потребления, она может погибнуть, как любой другой товар».

В Соединенных Штатах подсчитано, что реклама приносит среднему издателю в 3—4 раза больше дохода, чем он получает от продажи тиража газеты или журнала. В этой связи социолог Дэниел Бурстин писал в 1974 г.: «Реклама превратилась в рупор буржуазной демократии. Под воздействием рекламы общество приучают больше заботиться о том, что 1 В. И . Ленин . Полн. собр. соч., т. 44, с. 78.

говорят, чем о том, что существует на самом деле; больше интересоваться тем, что правдоподобно, чем тем, что есть правда. Миссия рекламы — убеждать мужчин и женщин поступать так, как это выгодно тому, кто составил данную рекламу».

Это значит, что восхваление ритуалов «американского образа жизни» предполагает рекламу как сигарет «Кент» или автомобилей фирмы «Дженерал моторе», так и буржуазных устоев.

Но дело не в одной рекламе. Как мы уже видели, газетно-издательский капитал тесно срастается с банковско-промышленным. Концерны, владеющие различными средствами массовой информации, нередко вкладывают значительную часть своих средств в дела, не имеющие никакого отношения к информации. Когда какая-либо издательская группа приобретает, например, телевизионные станции, она попадает в зависимость от крупнейших компаний коммерческого телевидения, которые сами находятся под контролем промышленных трестов, связанных многочисленными контрактами с министерством обороны и зависящих от военно-промышленного комплекса. А последние относятся к той категории воротил, которые любят заказывать пропагандистскую музыку, написанную под диктовку, что приобретает особо опасный характер при высокой концентрации прессы.