Юрий Сторчак - Русский разлом

До 1939 года территория Закарпатья принадлежала Чехословакии (Словакия может на нее претендовать), в 1939–1944 годах оно было присоединено к Венгрии, и сегодня там сильно влияние Будапешта. В 1945 году Закарпатье, которому самостоятельно практически не выжить, вошло в состав СССР. Его обособление обострит отношения между Венгрией и Словакией, каждая из которых имеет исторические права на этот регион.

Видеть закарпатцев в Европе ЕС стремится не больше, чем галичан, а его присоединение к Венгрии вызовет обоснованные претензии Румынии на Буковину. Теоретический раздел Украины с присоединением определенных ее регионов к Польше, Венгрии и Румынии не является для ЕС экстраординарным.

Внутренних ресурсов для сохранения своей целостности у украинского государства нет. Предоставить его самому себе Россия не может потому, что на своих границах она может получить территорию гуманитарной катастрофы, откуда криминалитет, оружие, наркотики… будут распространяться в первую очередь на российскую территорию. И длительная борьба с последствиями украинского распада обойдется значительно дороже купирования проблемы. Причина этого в том, что для установления действенного полицейского контроля над территорией нестабильности сил одних только «народных республик» не хватит.

Большая часть населения Украины — русские, идентифицирующие себя, в частности, украинцами, малороссами, новороссами, харьковчанами, одесситами, дончанами и т. д.

Из восьми областей ее западной части лишь Львовская, Тернопольская, Ивано-Франковская и частично Волынская являются галицийскими, бандеровскими русофобскими регионами.

Превращение Украины в криминально-феодальную черную дыру опасно для России, в которой украинский гражданин ничем не отличается от русского.

Если можно отказаться от реинтеграции русских Украины, потому что это дорого и среди них есть бандеровцы, то, следуя той же логике, можно отказаться от Тувы, бывшей до 1944 года независимым государством; Камчатки, которую очень дорого осваивать и содержать; Татарстана, в 1990-е годы имевшего более развитые, чем на Украине, сепаратистские настроения.

Первая война в Чечне началась как адекватная реакция части ее элиты на распад СССР. Ведь если другим республикам можно получить независимость, то почему нельзя чеченцам? Тогда орали «Хватит кормить Кавказ!», теперь — «Нечего кормить Украину!» и хвалят Рамзана Кадырова.

Учитывая отношение общественности Украины к ее политикам, искусственный пророссийский марионеточный режим там может держаться только на штыках, ее вхождение в состав России является наиболее эффективным решением вопроса. Потому что в противном случае расходы на поддержание «независимой» Украины окажутся больше. РФ несет моральные, материальные, дипломатические, политические, экономические, финансовые издержки и платит жизнями своих граждан за то, чтобы привести ее в порядок.

Любая украинская власть, какой бы «пророссийской» она себя не именовала, начнет просить финансовую (значительная часть которой будет разворована) и политическую поддержку у Москвы и проводить политику многовекторности. В ее рамках политики «Партии регионов» окружали себя советниками-грантоедами, финансировали откровенно русофобские СМИ и позволили практически легально сформироваться всем сегодня действующим на Украине нацистским организациям. Если Украина не будет русской, то станет антирусской. Русофобы и их внешние кураторы продолжат свою политику, а пророссийским силам Украины укажут, что Россия их бросила.

Граница расширения российской территории должна определяться не теоретическим уровнем русофобии местного населения, что может быть изменено, а реальными возможностями и геополитической целесообразностью.

С точки зрения международного права Крым был присоединен на основании того, что в нем живут русские и был проведен референдум. Нормальные условия для этого там обеспечили Вооруженные силы РФ. Необходимо создать аналогичные условия в других регионах Украины, провести в ней референдум, который продемонстрирует, где живут русские и где должна проходить граница России.

Нельзя гордиться тем, что государство является глобальным игроком и не желать за это платить. Обеспечивая безопасность своего населения, империи вынуждены оплачивать свою и своих союзников политику как деньгами, так и кровью.

Стремление к наиболее полной интеграции подконтрольных территорий в свое политическое, экономическое и правовое пространство является неизбежной и единственно возможной формой существования государства имперского типа. Если его пространство не расширяется, то оно сжимается и живущим в нем становится хуже. Распад СССР породил войны, смерти, разрушения и сломанные судьбы. США платят за то, что они империя, а Афганистан, Сербия и Сомали — за то, что не империи.

В мире уже наступил кризис долларовой системы, но у Вашингтона при помощи финансовых и банковских инструментов хватает сил не допускать того, что он станет очевиден широкой общественности.

Системный кризис pax Americana подтверждается инициированной США на постсоветском пространстве чередой процессов «цветных» переворотов в 2000–2001 и 2004–2005 годах на Украине, в Грузии и Киргизии. Все они были направлены против России. Три из них оказались успешными.

Не развязывая против Москвы экономическую войну, Вашингтон включился в политическое, дипломатическое, информационное противостояние, запустил механизмы, предшествующие горячей военной конфронтации или заменяющие ее, если удается заставить противника капитулировать без применения силы.

В это время Россия была встроена в американскую глобальную финансово-экономическую систему и делала активные попытки войти в американскую военно-политическую систему глобального доминирования. Сознавая свое военное, экономическое (сырьевые ресурсы), транзитное значение, Москва желала особого партнерства — занять в вашингтонской системе политическую позицию выше Евросоюза.

В рамках действовавшей системы Вашингтон мог тянуть время на переговорах и в подходящий момент нанести России «удар милосердия», прикончив ее экономику так, как в свое время было сделано с экономикой Аргентины и азиатских «Тигров». В 2005 году у США не было необходимости тратиться на «цветные» перевороты. Удушив Россию в объятиях, все можно было решить дешевле и эффективнее. Идя на риск политико-дипломатической конфронтации с Россией, американцы выигрывали лишь время. Но это принципиально значимо только в том случае, если вы осознаете, что ослабеете раньше, чем исторические процессы позволят вам восторжествовать над соперниками. Вам надо их уничтожить раньше, чем они получат возможность сделать это в отношении вас. Критическая слабость США могла настигнуть только в результате кризиса их системы долларовой экономики.