Джованни Гуайта - Шейх Файез эль-Гусейн о геноциде армян: «Ислам непричастен к их деяниям!»

После 8 часов подъезжали повозки и отвозили армянские семьи на пустынное место поблизости, где их убивали из ружей или резали, как овец, ножами, кинжалами, рубили топорами.

Продажа вещей армян, снятие крестов с церквей

После уничтожения армян всю мебель из их домов, постельное белье, домашнюю утварь, музыкальные инструменты, орудия труда и всевозможные принадлежности, а также товары из их магазинов и складов собирали в церквах и других больших помещениях. Власти назначали комитеты для распродажи этих вещей, которые расходились по крайне низким ценам, как продаются вещи умерших естественной смертью, с той только разницей, что вырученные деньги попадали в казну турецкого правительства, а не к наследникам погибших [157] .

Можно было увидеть, как ковер стоимостью в тридцать лир продается за пять, мужской костюм, цена которого четыре лиры, — за два меджидия [158] и так далее; так были распроданы и все остальные предметы. Особенно низко оценивались музыкальные инструменты — фортепиано и другие: их продавали за бесценок. Все деньги и драгоценности собрали комендант жандармерии Рушди-бек и вали Рашид-бек, последний взял их с собой в Астану и лично вручил Талаат-беку [159] .

Однажды я пошел в церковь, чтобы посмотреть, как распоряжаются турки имуществом [убитых армян]. Лучше бы я на это не смотрел! Сердце разрывается от боли, когда видишь свадебное платье, сшитое кокетливой рукой невесты, которое досталось курду, не знающему ему цены, и представляешь себе красивую молодую женщину, выросшую среди роскоши, для которой оно предназначалось, — ее тело закопали в землю, растоптали как обломившийся молодой побег; она лишилась спутника, любимого своего сердца, она потеряла жизнь, не успев вкусить ее плодов и не получив своей доли счастья.

Глаза наполняются кровавыми слезами [160] , когда видишь, по какой ничтожной цене продается красивое кресло, в котором, возможно, сидел молодой страстный искатель истины, проводивший свое время в чтении, чтобы своим самоотверженным трудом послужить нации и ее просвещению.

Армянская нация, та смелая нация, которая поражала мир своим мужеством, решимостью, развитостью, своими обширными знаниями, которая еще вчера была самой сильной и высококультурной нацией Османской империи [161] , уничтожена, и от нее осталась только память, как будто она никогда не процветала.

Их ученые книги превратили в оберточную бумагу, в которую заворачивают сыр, ягоды или финики... Я слышал, что один из высокопоставленных мамуров купил тридцать томов французской литературы за 50 грошей [162] . Их школы, некогда заполненные учениками, закрыты.

Такова печальная участь, постигшая армян! И пусть это послужит предупреждением тем нациям, которые находятся в таком же положении и так же стремятся к свободе: пусть они поймут, что свобода не достигается словами, поскольку слова есть оружие слабых [163] .

Я видел собственными глазами, как снимали кресты с устремленных в небо колоколен величественных церквей, которые теперь используются как склады и рынки для хранения и продажи вещей убитых.

Разнообразные способы уничтожения

Способы уничтожения были разные. Один офицер сказал мне, что в вилайете Битлис власти собирали армян в амбары с соломой, поджигали и закрывали за ними дверь, чтобы люди в амбаре задохнулись в дыму. Он говорил, что иногда в один амбар загоняли несколько сотен людей. Применялись и другие способы убийства. Офицер рассказал мне, к моей глубокой скорби, об одной невесте: обнимая жениха, она зашла в амбар, чтобы там, не дрогнув, встретить смерть.

В Муше армян тоже убивали в сенных амбарах, но большей частью их расстреливали или резали ножами. Правительство нанимало мясников и платило им по одной османской лире в день.

Мне рассказал врач по имени Азиз-бек, что когда он был в казе Марзифун [164] , в вилайете Сивас, он услышал о том, что большую группу армян отправляют на казнь. Он пошел к каймакаму и сказал ему: «Вы знаете, я врач, а между врачами и мясниками нет разницы, поскольку врачи часто заняты тем, что режут человеческие тела. В это время обязанности мясников такие же, как у нас, — резать человеческие тела, и поэтому я прошу вас разрешить мне посмотреть на эту хирургическую операцию своими глазами».

[Врач продолжил:] «Разрешение мне дали, и я пошел смотреть на казнь. Я увидел четверых мясников: у каждого из них был длинный нож. Жандармы разделили армян на группы по десять человек и посылали их к мясникам по одному. Мясник говорил армянину: "Вытяни шею!" Тот вытягивал шею, и его резали, как овцу».

Врача потрясла стойкость армян перед лицом смерти: они не говорили ни слова, не проявляли никаких признаков страха [165] .

Женщин и детей жандармы связывали и сбрасывали с круч: они падали вниз, разбиваясь вдребезги. Говорят, что это место находится между Диарбекиром и Мардином [166] , и там по сей день кости убитых образуют настоящие холмы.

Другой человек сказал мне, что в Диарбекире по приказу властей армян резали мясники, их расстреливали, а иногда бросали в колодцы или пещеры, блокировали вход и оставляли там умирать. Иногда их бросали в Тигр и Евфрат, и мертвые тела вызвали эпидемию тифа [167] . Две тысячи армян были убиты за стенами Диарбекиpa, между [...] [168] и рекой Тигром, не более чем в получасе пути от города.

Жестокость жандармов и курдских племен

То, что рассказывают о действиях жандармов и членов курдских племен, несомненно, имело место в действительности [169] .

Когда прибывала партия армян, жандармы обыскивали их одного за другим, мужчин и женщин, отбирая все деньги, которые у них находили, и хорошую одежду. Когда они убеждались в том, что у армян не осталось денег, хорошей одежды или других сколько-нибудь ценных вещей, они тысячами продавали их курдам при условии, что ни одного из них не оставят в живых [170] .

Цена зависела от численности группы; я узнал из надежного источника, что одну партию продали за 2000 турецких лир, другую за 600, третью за 200.

Что делают курды

Купив у жандармов несколько партий армян, курды раздевают всех, мужчин и женщин, донага. После чего расстреливают всех до последнего, а затем режут животы трупов мужчин и женщин и ищут деньги во внутренностях [171] . То же самое курды ищут в самых интимных местах у женщин, разрезают их одежду, нижнее белье и обувь.