Наталья Ножнова - Современный расизм как он есть

Особенно зловещий облик это насилие принимает в Западной Германии, где неонацистские группировки сделали расизм своим знаменем. Турецкие иммигранты регулярно получают угрожающие письма. Очень часто эти угрозы приводятся в исполнение. В сентябре в деревне Вейлрод-Гемюнден, район Таунуса, в окно жилой комнаты дома, где проживала турецкая семья, была брошена зажигательная бомба. Людей, работающих в Западной Германии в течение тринадцати лет, удалось спасти, дом сгорел. Некоторые из неонацистских банд стали подогревать расовый фанатизм фанатизмом футбольным. Члены «Боруссен фронт» — клуба болельщиков футбольной команды «Боруссия» из Дортмунда — распевают нацистские песни и скандируют «Хайль Гитлер» на трибунах стадиона, а после матчей терроризируют иммигрантов. Когда в ноябре футбольные команды ФРГ и Турции встречались в отборочном матче Чемпионата Европы, на Олимпийском стадионе Западного Берлина дежурили 6 тысяч полицейских, а принадлежащие туркам магазины в Кройцберге были взяты под усиленную охрану, так как неонацистские группировки грозили поджечь гетто в день матча. Антииммигрантские настроения поставили канцлера Гельмута Коля в столь затруднительное положение, что он специально прилетел из Бонна на этот матч.

«С расизмом сталкиваешься повсюду, — говорит 29-летний Брахим Шаншаби, тунисский студент Парижского университета. — Расизм — в устремленных на тебя взглядах, причем это не ненависть, скорее страх. Как-то недавно пожилая женщина вдруг накинулась на меня: «Убирайся обратно в свою страну». Такого рода открытый расизм явно распространяется».

То же самое можно сказать и о скрытых формах расизма. Среди иммигрантов только и говорят о том, как им отказывают в повышении заработной платы, в продвижении по службе, как открывшиеся вакансии внезапно исчезают. Британский комитет за расовое равенство (его статистику оспаривает министерство по вопросам занятости, утверждающее, что число случаев преднамеренной расовой дискриминации при найме на работу ничтожно) установил, что 50 процентов работодателей страны проводят дискриминационную политику в отношении «цветных».

В Западной Европе бытует мнение, что это вызвано чисто экономическими факторами. Это не так, утверждает австрийский социолог Бернд Марин. Он специально изучал отношение австрийцев к иммигрантам и не нашел никакой связи между предвзятостью и экономическим положением.

Какие же социальные группы наиболее рьяно высказывались против иммигрантов? Не низкооплачиваемые рабочие, как это можно было бы предположить, а пенсионеры, мелкие фермеры и домашние хозяйки, для которых борьба за рабочее место не имеет первостепенного значения. «А внешний либерализм зажиточных слоев населения, — говорит Марин, — сразу же исчезал, когда я спрашивал, хотели бы они иметь в качестве зятя или невестки одного из «гостевых рабочих». 56 процентов ответили отрицательно.

Следовательно, враждебность к иммигрантам, похоже, почти не связана с борьбой за рабочие места… Неевропейцев презирают за цвет кожи или за их религию, а проступок одного становится поводом для осуждения всех его соотечественников. И, чем острее столкновение культур, тем чаще разум уступает место неприязни и предрассудку даже у таких людей, которым полагалось бы мыслить иначе. В 1982 году в Западной Германии 15 профессоров Гейдельбергского университета выступили с манифестом против «разжижения немецкой нации миллионами иностранцев и их семьями, иностранного загрязнения немецкого языка, культуры и наследия». Профессора пригрозили «этнической катастрофой» и заявили, что «уже сейчас многие немцы стали иностранцами в родных местах и на производстве».

Но нет абсолютно никакой взаимосвязи между уровнем безработицы и числом иностранных рабочих. Вот что говорит по этому поводу французский социолог Жаклин Коста-Ласку: «Попытка подменить рабочих-иммигрантов местной рабочей силой в основном провалилась. Даже при экономическом кризисе и высокой безработице есть некоторые виды работ, которые не хотят выполнять коренные жители страны». Официальные исследования показывают, что «из десяти иностранных рабочих лишь троих можно заменить французами».

Иногда возмущение иммигрантов прорывается наружу, как было в Брикстоне, Ливерпуле и Лионе в долгое жаркое лето 1981 года. Чаще же оно переходит в тоску, разочарование и холодное отчуждение или же принимает форму безысходной апатии. Это тоже своеобразная самозащита от тягот жизни. В Англии уровень безработицы среди чернокожих жителей вдвое выше, чем среди белых, то же самое среди турецких иммигрантов в Западной Германии; во Франции уровень безработицы среди иммигрантов на 25 процентов выше по сравнению с белым населением страны.

Особенно тяжка перспектива длительной безработицы для молодых иммигрантов, как и вообще для всех молодых людей, которые не видят своего места в жизни именно в тот момент, когда вступают в нее самостоятельно. Безнадежность пускает глубокие корни. Безработные «цветные» в Англии, с детства ставшие свидетелями драмы своих отцов и старших братьев, не имеющих постоянного дела, вообще перестают даже пытаться куда-нибудь устроиться.

Поэтому в иммигрантских гетто растут преступность (преимущественно мелкое воровство), наркомания и проституция. Молодые турки и суринамцы занимаются контрабандой наркотиков в Амстердаме, наркомания широко распространена среди молодых североафриканцев в Париже.

Л между тем в Западной Европе тикают часы бомб замедленного действия. В крупных городах Британии и Франции происходит явное обострение межрасовых противоречий, и обозреватели в обеих странах опасаются возможного взрыва. Лидер турецкой общины в Западном Берлине Зафир Илгар считает, что «власти обязаны признать, что мы, турки, здесь надолго». «Сейчас же и мы и они испытываем лишь страх и тревогу, — говорит он. — Безответственные речи некоторых политических деятелей, наоборот, подталкивают немцев на агрессивность против иностранных рабочих».

Эта напряженность и противоречия сами по себе не исчезнут. В Англии 45 процентов нынешних «цветных» жителей фактически родились в этой стране. В Брюсселе к 2000 году иностранцы составят 40 процентов населения города. В недавнем докладе французскому правительству демографы Ж. Маранж и А. Лебон предсказали, что через 15 лет во Франции свыше половины молодых людей в возрасте до 25 лет будут лицами иностранного происхождения.

Time (New York), December 12, 1983.

Интервью генерального секретаря Движения против расизма и за дружбу между народами АЛЬБЕРА ЛЕВИ Из журнала «Ви увриер» (Париж)