Михаил Леонтьев - Крепость «Россия»

Было понятно, что натужно и тупо в каких-то неведомых кремлевско-министерско-политологических недрах создаются тексты, от скуки и бессмысленности коих самообесточивались или переходили в «спящий» режим даже принтеры, на которых они размножались для разноса по залу. Эти тексты назывались законами. Как и все порожденное государством, это было бессмысленно, но неизбежно.

Госдума откровенно летаргировала, производя лишь процедуры ритуального ворошения бумаг и состязаясь в мощи и продолжительности зевков. Парламентаризм, в его бенджамино-дизраэлевском смысле, в ипостаси блистательного ораторства, в измерении, когда талантливое решение, не раздавленное девятьюстами ягодицами заседающих, не кастрированное и не перепачканное поправками, превращалось бы в закон, так и не родился. Причина проста и понятна. Сейчас мы можем говорить об этом открыто, так как теперь уже так называемый парламентаризм России точно не грозит. Лоббирование, мощное и крепко обогатительное, строго индивидуальное, успех которого напрямую бы зависел от веса и блеска парламентария, так и не расцвело. Несчастный, прелестный, абсолютно европейский цветок коррупционного лоббизма умер в горшке Гайдара.

Тот, как вы помните, будучи крайне застенчивым товарищем, очень застенчиво доставил волшебный цветочек из Европы на думскую землю и столь же застенчиво пытался присунуть его в думский молодой гумус. Ему не хватило упорства, элементарных познаний в садоводстве, а может быть, он просто боялся милиции. И что обидно◦— плодородный слоишко-то был в то время. Депкорпус был представлен настолько индивидуализированными монстрами и безумцами, настолько яростными негодяями и жадинами, что что-то у нас могло и получиться. Но все было утоплено в глупой моде на честность. Оно и понятно, честность не требует усилий. Лоббизм не прижился, парламентаризм не состоялся. Следовательно, единственный двигатель, который приводит в настоящее движение механизмы подлинного законотворчества, так и не был никогда включен. Лишенные масштабных корыстных мотивов депутаты теряли вкус к общественному благоустройству, к речам, ораторскому блеску и интригам.

За слово «козел» били, за плескания водой или плевок спящему за шиворот тоже. А вот за 1546-ю поправку к закону о пчеловодстве, к примеру, не били. И за 542-ю поправку к какому-нибудь другому закону киллеров не нанимали. Это было тревожным симптомом, но госвласть не реагировала. Поэтому депутат вырождался на глазах. И его можно понять.

Мелкий, убогонький лоббизмик, копеечный, цвел, конечно, но был по силам любому, даже самому тупому и неизвестному из депутатов. Разумеется, произносились все ритуальные словеса, некое внешнее сходство с парламентом периодически, что называется, проскакивало, но не более. О благих намерениях я вообще не упоминаю, так как хорошо известно, какая организация ими вымощена.

Сейчас о горшке Гайдара никто даже не вспоминает. Сейчас (и давно) Дума◦— нуднейшее госучреждение, где теряют ориентацию в пространстве даже мухи, тупо перелетая из одного приоткрытого в полусне рта в другой. Грядущие перемены, корневое переиначивание принципов думствования◦— это, по сути, что-то вроде чернобыльского саркофага, где партийный шеренговый принцип намертво накроет наконец бетонным колпаком и мух, и легкие побои, и память о грудях Марычева, и тот маленький волшебный корешок, что когда-то был спасен из горшка Гайдара. Говорят, он, завернутый в полиэтилен, надежно запрятан в кашпо одного из глупых думских фикусов. Кажется, на втором этаже.

«Профиль» № 36 (544)

Вот уж в чем Россию никак нельзя обвинить, так это во вкусовой разборчивости. Известно, что наша матушка-родина с особым удовольствием, с редкой маниакальностью пожирает своих детей. Причем, будем уж до конца откровенны, именно сыны отечества и составляют основной рацион нашей очаровательной старушки (милой матушки).

Однако дети избираются совершенно не по принципу вкусовых качеств, калорийности или иных гастрономических достоинств, а просто по принципу «кто поближе» к главе, то есть непосредственно к государственной пасти. Воздыхать и сокрушаться по этому поводу бессмысленно, традиция укоренившаяся, стойкая, являющаяся непременной частью национальной истории и культуры. Меня, правда, всегда удивляло не то, что Россия пожирает этих своих детей, а то, что ее после этого не рвет фонтаном. Ведь все мы, если разобраться, детишки-то еще те!

Но нынче у нашей родины парадный, званый, торжественный обед. Нынче матушка Россия лакомится свежей генералятинкой. Начались большие разборки спецслужб. Тесно генералам.

А все отчего? Слишком много русские производства делают нынче лампасной ленты и уж чересчур много вышивают золотой канителью погон.

Вот и довышивались. Понятно, что всю эту лампасно-золотошвейную товарную массу надо обеспечить потребителем, то есть генералами. Вот и штампуют их, чтобы поддержать отечественного производителя лампасной ленты. Благородно. Как известно, мы по производству этой самой ленты опережаем все европейские страны. Можно гордиться. Однако есть тут одно «но»… Известно из истории, что доведенная до критического объема генеральская масса неизбежно приступает к самоликвидации. Кажется, наконец-то приступила.

Народонаселение смотрит на такие процедуры очень оптимистично, надо сказать. Отчасти потому, что все эти скандалы развлекают. Но и радуют тоже.

Правда, радуют по причине полной наивности. Народ опять верит, свято и до последнего верит, что пойдет цепная реакция и силовики друг друга перестреляют, пересажают, взаимоарестуют◦— до последнего, самого маленького и незаметного генералишки. И никакого «силового» начальства в России просто не останется. Можно будет вздохнуть, ощутив себя практически в Царствии Небесном. Святая, чисто русская наивность.

Та же мировая история, к сожалению, свидетельствует, что в самых жутких спецслужбианских катаклизмах, когда, казалось бы, гибнут или садятся все, пара завалященьких генеральцев как-то выживает и уже прямо на руинах своих ведомств приступает к размножению. А через годик генеральская популяция в России не просто восстанавливается в полном объеме, но еще и разрастается.

Причины нынешней генеральской самопожираловки, в которую включились на данный момент уже почти все ведомства,◦— чисто зоологические, то есть к благу отечества отношение, как всегда, имеющие «самое прямое». Умилительны формулировки взаимообвинений. Например, про «прослушивание телефонных разговоров». С таким же успехом можно русских хозяюшек обвинить в натирании свеклы для салата. Да еще и статью за это ввести. Но при этом, грохоча ложкой, требовать свекольного «салату».