Михаил Леонтьев - Крепость «Россия»

«Прослушка»◦— это ж святое дело. Необходимое и непременное. А как еще, спрашивается, узнать, о чем говорят во вражеском лагере? Вон, на любой войне грохнуть курьера, забрать депешу, вскрыть и прочесть◦— обычный подвиг, за это ордена давали! Перед строем. Правда, чуть удручает отсталость. Полстраны, узнав формулировочку, мрачно скислилось. «Простая прослушка»… Да, грустновато. Опять неандерталыцина.

Ведь есть же «аськи», которые можно ломать, красть и читать. Есть «мыло», которое можно потрошить просто или затеисто, с любовными подбираниями паролей. Есть закрытые сайты, которые грех не хакнуть…

Однако будем надеяться, что «прослушка»◦— это просто привычный термин, что решили не конкретизировать обвинения, а на самом деле все обстоит нормально и наши спецгенералы начинают трудовой день с распечатки всех вражеских «асек» и эсэмэсок, а не просто с вульгарного просмотра «прослушек».

В общем, все хорошо. Спецслужбы выписывают ордера друг на друга, навинчивают глушители и готовят наркоту для подброса оппонентам. Прокуратура пьет яйца, чтобы звонче разносились тексты «предъяв». Пресса, чавкая, раздирает эту историю, ожидая первые спецтрупы, веселя и обнадеживая страну.

Немного настораживает то, что мы пока не видим палец президента. И более того, не знаем, какой именно палец будет явлен России и миру в результате всей этой истории.

Хорошо, если это будет большой палец, который нормально повернется вверх или вниз, указуя, по традиции всех кровавых цирков, кому жить, а кому жить хуже.

Но вдруг это будет◦— страшно подумать◦— палец средний?

Нормальный средний палец человека, смертельно уставшего от нас и от всего этого маразма.

«Профиль» № 39 (547)

Предсказуемость результатов выборов не свидетельствует об их антидемократичности, как не свидетельствует и об обратном. Пятидесятипроцентный «потолок», который предрекают социологи так называемой партии власти, никак не свидетельствует о давлении на избирателя и пресловутом отсутствии выбора.

При этом тот факт, что почти все социологические опросы показывают практически одинаковые результаты, с одной стороны, свидетельствует об адекватности волеизъявления, с другой◦— фактически исключает возможность фальсификации его результатов.

«Партия власти»◦— «Единая Россия»◦— идеологически более или менее определилась как партия консервативной модернизации, что, вполне естественно, включает в себя некие социальные и либеральные мотивы, которые в консервативной традиции друг другу вовсе не противоречат. «Единая Россия»◦— это, по сути, партия нынешнего президентского курса в том виде, в котором он сегодня осуществляется на практике. В этом ее и сильная, и слабая сторона.

«Справедливая Россия» призвана, насколько это можно наблюдать, объединять левую социальную составляющую путинского большинства. Собственно, это очень традиционная для нашего национального сознания тема: справедливый царь как укорот против зарвавшихся вельмож. Успех «Справедливой России» за рамками предсказываемых ей скромных проходных процентов определяется ее способностью отгрызть электорат у традиционных левых. Здесь есть один серьезный душеприказчик◦— коммунисты. Это партия брендоносителей, и бренд этот будет работать, пока он сохраняет хоть какую-либо привлекательность по сравнению с реальным текущим состоянием государства, хотя бы мифологическую (поскольку мифология◦— важнейшая составная часть публичной демократии). Однако Компартия не только не стремится к власти, что очевидно. Создается впечатление, что нынешние коммунисты вообще больше всего опасаются оказаться в ситуации, когда им придется хоть за что-то отвечать. Такая позиция, мягко говоря, деморализует избирателей. «Эсеры», напротив, азартно заточены на принадлежность к власти, собирая под это все, что плохо лежит. Это напоминает советский ЦСКА, но, к сожалению, второго состава.

Легендарная ЛДПР вообще не является политической партией. Это явление совершенно другого жанра, вроде цирка в опере. Невозможно представить себе избирателя, не находящегося в состоянии помешательства, который ожидал бы от ЛДПР выполнения каких-либо предвыборных обещаний. Традиционно голосование за ЛДПР◦— это плевок в избирательную урну. Однако есть впечатление, что такая форма протестного поведения за последнее время стала чрезмерно гламурной. Отсюда и главные опасности для этой шоу-программы.

Так называемые демократические партии (считающиеся «демократическими» по явному недоразумению, поскольку именно демократию в прямом смысле◦— как власть большинства◦— они более всего ненавидят и сильнее всего от нее страдают) на самом деле типичные партии меньшинств. В чем, собственно, и заключается их общая проблема. СПС уверенными шагами движется к восстановлению своего ограниченного представительства, взяв на вооружение популиста Бакова и сделав ставку на людей, страдающих политической амнезией,◦— ставка рискованная, но, как показывает практика, к сожалению, по состоянию здоровья нашего электората вполне реальная. Проблемы «Яблока» носят характер инфернальный. На самом деле люди, которые пихали «Яблоко» к объединению с СПС, не замечали того факта, что «Яблоко»◦— интеллигентская альтернатива СПС и его цинизму во всех смыслах. Проблема в том, что у нынешнего «Яблока» нет не только материальной базы, но и электоральной, что, в общем, практически одно и то же. В отличие, кстати, от СПС, где место резвой команды олигархов и проамериканских чиновников кое-как заняла маленькая компания РАО ЕЭС, обеспечивающая не только матчасть, но и достаточно вменяемый политический контроль. «Яблоко»◦— партия одного лидера, Григория Явлинского, сохранившего во всех бурях незапятнанными политические одежды и все более напоминающего неуловимого ковбоя Джо из известного анекдота. Дополнительное горе в том, что за его спиной собрался неуправляемый и, думаем, презираемый им балаган маргиналов, отказаться от которых Явлинский не может. Потому что никого другого просто нет. История «Яблока»◦— это история трагикомической агонии советской интеллигенции, подавляющая часть которой переходит в категорию так называемых бюджетников, а бюджетники ориентированы совсем на иные ценности.

Достаточно ясный и четкий мировоззренческий расклад позволяет считать зарождающуюся российскую партийную систему политической◦— в отличие от американской и большинства европейских имитаций политики как таковой. То, что эта нынешняя партийная система несовершенна,◦— банальность. Возможно, она останется такой надолго, и слава Богу. Именно это определяет ее место несколько в стороне от реальной политической власти.