Анна Зигмунд - Адольф Гитлер. Путь к власти

НСДАП с чрезвычайной вежливостью пригласила рабочих фабрик и заводов, организаций и магазинов принять участие в марше. Они, как и планировалось, пришли, разделенные по профессиональным группам, а их лидеры шли во главе. Особо настоятельно на акцию пригласили членов и лидеров свободных профсоюзов, в большинстве своем социалистов. Было очевидно, что это проявление примирительного жеста доброй воли, и казалось, что речь идет вовсе не о политике, а о солидарности трудящихся, о единстве всех рабочих. Кроме того, первое мая было оплачиваемым выходным, а в качестве премии рабочие получали отдельную надбавку на проезд и питание. Ничего не подозревавшие руководители профсоюзов проглотили наживку и приняли приглашение. Вечером 1 мая плотные ряды хорошо организованных колонн с транспарантами потянулись к месту собрания под звучание оркестров. Эта картина напоминала шествие членов цехов в опере Рихарда Вагнера «Мейстерзингеры». Участники дисциплинированно заняли места на площади, которые им указали организаторы из СА и СС. Прибыли делегации с почетными гостями — национал-социалистами из Данцига, Австрии и Саарланда. Представители дипломатического корпуса также присутствовали как почетные гости правительства. Их пригласили в качестве свидетелей мирной демонстрации Третьего рейха, чтобы они сообщили об этом событии в своих странах. Бурные овации более миллиона людей вознеслись над трибуной, когда ровно в 8 вечера в ослепительном свете софитов на нее взошел Гитлер. Стоя навытяжку, фюрер принимал проявление чувств собравшихся. По замыслу Геббельса в начале выступления погасли все софиты, кроме одного, и освещенный лучами этого единственного софита Гитлер заявил: «Отныне трудовая повинность становится обязательной. Каждый немец должен пройти через здоровую школу физического труда! Широкомасштабные общественные работы воспрепятствуют безработице: мы будем строить дома, создавать обширную сеть дорог и каналов, возводить разнообразные сооружения. Нам хватит работы на долгие годы, работы для многих миллиардов человек, для сотен тысяч рук. Процентная ставка будет снижена, экономика не будет зависеть от организации, а управляться на авторитарных принципах. В новой Германии не будет социальных конфликтов. Мы станем единой дружной семьей». В конце речи народ ликовал. Ночной митинг завершился великолепным фейерверком. Дипломаты с восторгом сообщили своим правительствам, что в молодом Третьем рейхе царит мир, единство и духовный подъем.

Через день, 2 мая 1933 года, в 10 утра полиция и СА захватили все здания Всеобщего немецкого объединения профсоюзов, а также принадлежащие ему заведения и редакции газет. 58 ведущих функционеров были арестованы в своих квартирах, их архивы были конфискованы, а банковские счета закрыты. Акция проводилась Комитетом по охране немецкого труда, во главе которого стоял партайгеноссе Роберт Лей, известный своим пьянством и любовью к карточным играм 85 85 85 10.05.1933 состоялся первый конгресс немецкого рабочего фронта во главе с Робертом Леем. . Он публично заявлял: «Связь между социал-демократами и профсоюзами уничтожена! Мы освободим рабочих от последних уз марксизма!» И действительно, гигантская организация профсоюзов, насчитывавшая более 4 миллионов членов и располагавшая капиталом в 184 миллиона рейхсмарок, была уничтожена с помощью террора новым правительством.

Они, как и коммунисты, не оказывали серьезного сопротивления. До самого момента своего уничтожения профсоюзы делали ставку на принцип кооперации. «Мы не хотим вмешиваться в политику и принимаем любой режим, каким бы он ни был», — заявлял главный председатель свободных профсоюзов Теодор Ляйпарт, которого Гитлер впоследствии арестовал. Обманутые своим лидером, деморализованные грубейшими нападениями, преданные агентами-фашистами в собственных рядах, члены профсоюзов пытались приспособиться к ситуации. Они покорились продуманным действиям хорошо организованной агрессивной власти.

Несколько позже был наложен запрет на выступления в рейхстаге социал-демократов. СПД, которая 5 марта 1933 года набрала целых 18,3 % голосов, лишили права на собрания и пропаганду. Таким образом они были обречены на неприметное существование. 22 июня 1933 года СПД запретили, ее собственность конфисковали, а члены партии не имели больше права заниматься профессиональной деятельностью. Многие высокопоставленные функционеры бежали в Прагу.

Немецкой национальной народной партии (ДНВП), партии, связанной с Гитлером, партии, которая помогла НСДАП создать необходимое большинство в рейхстаге, не удалось избежать всеобщей чистки. После жестоких нападений национал-социалистов лидер ДНВП Альфред Гугенберг подал в отставку, а 26 июня 1933 года партия была распущена. Самому Гугенбергу, который как щедрый меценат предоставил НСДАП миллионы рейхсмарок, а в кабинете министров Гитлера занимал пост министра экономики, сельского хозяйства и продовольствия, было милостиво позволено сохранить свой мандат в качестве гостя НСДАП. Его экономическая империя — службы новостей, газеты, а в первую очередь, кинокомпания УФА — была уничтожена и передана под контроль министерства пропаганды во главе с доктором Йозефом Геббельсом.

5 июля 1933 года самораспустились немецкая народная партия (ДВП) и партия «Центр» (немецкая центристская партия). «Трудно поверить в такой жалкий конец», — сказал Гитлер 9 июля на публичном собрании в Дортмунде 86 86 86 См.: Josef Becker, Zentrum und Ermächtigungsgesetz. In: VfZ 9 (1961), S. 195–210. . Через несколько дней после роспуска католической партии «Центр» Гитлеру удалось добиться первого значительного международного успеха: был заключен конкордат между Ватиканом и рейхом.

Питая смутную надежду спасти в Третьем рейхе хоть какую-то религиозную жизнь, католические и протестантские епископы с 30 января 1933 года пребывали в поиске «modus vivendi». Они не осудили новый режим. Совсем наоборот. Так, на Фульдской епископской конференции в конце марта 1933 года критиковались некоторые «ошибки в религиозных обычаях», но в целом правительству Гитлера было высказано доверие. Утверждалось, что никаких противоречий между фашизмом и католицизмом нет. Теолог евангелической церкви Мартин Нимоллер, который позже станет одним из лидеров церковного сопротивления, на празднике сбора урожая осенью 1933 года говорил о «пробуждении немецкого народа». «Профессия и статус, раса и народность — это то, от чего нельзя отказаться».

Фашистский режим, в свою очередь, старался в первый год своего существования избегать открытой конфронтации с церквями, отложив борьбу за господство нового мировоззрения на будущее. Еще в 1941 году Гитлер говорил: «Поэтому я не считаю правильным сейчас ввязываться в борьбу с церковью. Лучше подождать, пока христианство постепенно исчезнет… уже сейчас церковь идет на все большие и большие уступки» 87 87 87 См.: Hitler, Monologe, S. 83. .