Виктор Каменев - Россия, 21-й век [СИ]

— Она давала что-то больным детям?

— Святую воду.

— Вот отсюда? — Лекарь извлёк из кармана пузырёк и показал мужикам.

— А я помню? Может и отсюда.

Лекарь поднёс пузырёк к глазам и сделал вид, будто читает:

— Фабрика Люцифера и Вельзевула. Мёртвая вода с обмывания покойника. Для искоренения православного рода. На, держи.

Но мужик руку за пузырьком не протянул. Тогда Лекарь бросил его. Мужик с паническим воплем скакнул в сторону. Пузырёк стукнулся о его плечо и упал в жухлую траву.

— Не монашка она, — сообщил Лекарь. — Диверсантка. Из хахлов, а то и дальше. Слыхали, дурачьё? Доктор не при чём.

— Чего ругаетесь? — проворчал главарь.

— Закопайте её. Что в карманах найдёте — то ваше. После расходитесь по домам, а то, глядишь, повесят кого-то из вас. И молчите об этих делах.

— Может ей кол в грудь забить? — неуверенно предложил один из мужиков.

Лекарь сделал вид, будто задумался.

— Дело говоришь, — сказал он после паузы. — Лишним не будет. Ладно, недосуг мне тут с вами. Всё поняли? Удостоверение ещё кому-то показать?

Желающих не нашлось, а посему Лекарь повернулся к ним спиной и торопливо пошёл по просеке.

Доктор Мезенцев ехал по дороге, тянущейся вдоль полей. Лошадь медленно брела по грязи, бричка покачивалась, поскрипывая рессорами. Доктор кутался в пальто.

Здоровье портилось. Продуло спину, появился кашель — а ведь зимой ещё и не пахло. Нужно было принимать какое-то решение, но он всё откладывал и откладывал его.

— Доктор Мезенцев! — послышался крик. — Илья Иванович! Постойте!

Доктор остановил лошадь и обернулся. По грязи торопливо приближался незнакомый человек. Доктор хотел спрыгнуть с брички, но передумал.

— Здравствуйте, доктор!

— И вам не хворать. Заболел кто-то?

— Держимся вашими молитвами. Разговор к вам есть.

— Говорите. Как к вам обращаться?

Но Лекарь проигнорировал этот вопрос.

— Вы, Илья Иванович, сильно насолили неким кругам общества своими предложениями в плане реформирования медицины. Вас хотят опорочить, а возможно и ликвидировать.

— Молодой человек, у меня нет желания расследовать вселенские заговоры. Да и времени тоже. Я еду в Свято-Кирилловский монастырь. Какие-то негодяи распустили слухи о мироточащей иконе, якобы появившейся там. Собралась толпа, настоятель никого за ворота не пустил, случились драка, давка. Много пострадавших. А накануне я делал на дому операцию мещанке Крутоверховой и, признаться, не в настроении.

С этими словами доктор тронул лошадь кнутом, и она пустилась в путь.

— Серьёзная операция? — поинтересовался Лекарь, шагая рядом с бричкой.

— В том-то и дело, что пустяковая. Иссечение, я таких сотни провёл. Страшно то, что в тех краях некому было её сделать. Реформа просто вопит о своей необходимости.

— Дети в Святогеоргиевке умерли.

— Что?

— Вы слышали. Их отравила агентша ФСБ, представившаяся монашкой. Дала святой воды, а они выпили. Хромой дед не пострадал, поскольку не принял яда внутрь.

Побледневший доктор одной рукой вцепился в борт брички, а другой схватился за сердце.

— И это не вселенский заговор, Илья Иванович.

— Я должен ехать. Предупредить других.

— В этом нет необходимости. Исполнительницу я ликвидировал. В ближайшее время никто не умрёт. Чем вы занимаетесь?

— Послушайте, молодой человек…

— В чём заключается, ваша миссия, господин доктор?

— Ну… — доктор Мезенцев снова остановил лошадь. — Я пишу отчёт в Министерство о действительном состоянии здравоохранения в России.

— Господи, боже мой, — выдохнул ярый атеист Лекарь. — Доктор, вы сошли с ума! Да вас уничтожат как диверсанта, вредителя и врага народа! Можно глянуть?

Доктор Мезенцев не собирался никому показывать отчёт до полного окончания работы над ним, но почему-то сунул папку с бумагами в требовательно протянутую руку.

Лекарь развязал тесёмки, придержал лист, свернувшийся от ветра и прочитал вслух:

— Здравоохранение в России пребывает в ужасающем состоянии, чему причиной скудное финансирование учреждений, чудовищная коррупция и неумеренное мздоимство…

Лекарь захлопнул папку и вернул её доктору.

— Никогда раньше не беседовал вот так, близко, с самоубийцей, — сказал он. — Вы читали годовой отчёт Православного Министерства здравоохранения?

— Не читал, — сварливым голосом ответил доктор.

— Вот и напрасно. А там, между прочим, пишут, что со здравоохранением в России в текущем году всё в полном порядке. Открыты двадцать амбулаторий и — что вы морщитесь, Илья Иванович? — шестьдесят пять аптек. Состоялся выпуск медицинской академии. Написано, дай бог памяти, около трёх сотен научных трудов по медицине…

— Зачем вы мне всё это говорите?! — перебил доктор.

— Неужто не понимаете? Нельзя вам никому показывать этот отчёт. Ваши недруги пойдут на любую пакость. Не так давно за вами охотилось полтора десятка мужиков из Святогеоргиевки, вооружённых топорами и вилами. Мы ещё можем их догнать, если захотите.

— Я догадываюсь, кто вы, — ответил доктор. — Что, предложите мне перебежать на ту сторону?

Лекарь пожал плечами.

— Таких полномочий у меня нет. А вы бы хотели?

— Нет. Я, знаете ли, русский. И, к тому же, очень верующий человек.

Если доктор думал, что каким-то образом заденет этими словами Лекаря, то он просчитался.

— Кашляете? И не хотите читать отчёт. А там ведь русским языком написано, что именно является основной профилактикой заболеваний.

Поскольку Лекарь замолчал, доктор поинтересовался:

— Гигиена, я полагаю?

— Господи, Илья Иванович, ну как можно быть настолько отсталым человеком в конце 21-го века? Молитва! Моления индивидуальные, коллективные, со священником и без. Работнику креста и кадила, разумеется, надо заплатить. Окропление святой водой, возжигание ладана… И не нужно смотреть на меня так сердито, я всего лишь цитирую ваше министерство.

— Вы утрируете и преувеличиваете. Выпячиваете второстепенное.

— Вы же сами знаете, что нет.

Помолчали. Лошадь неспешно тянула бричку, сапоги Лекаря чавкали в грязи.

— Это ужасно то, что вы рассказываете, — снова заговорил доктор. — Но я продолжу работу. И в монастырь этот поеду. И буду лечить.

— И окончите жизнь в застенках ФСБ.

Доктор отмахнулся.

— У вас есть ещё что-то, господин шпион?

— Будьте осторожны.

— И вы берегите себя.

— Всего наилучшего.

И доктор поехал дальше, а Лекарь остался на дороге. Он смотрел вслед своему собеседнику, почёсывал подбородок и думал о том, сколь странных людей подбрасывает ему судьба на жизненном пути.