Алексей Васильев - Рецепты Арабской весны: русская версия

Создание ФСС разочаровало многих представителей элиты, интеллигенции и обычных граждан, придерживающихся левых убеждений. Ведь новый «фронт» собрал под своей крышей всех старых лидеров и все старые организации, «опоздавшие на поезд революции».

Используя механизмы личных связей (в Каире и других городах), а также семейные и клановые узы (в сельской местности), ФСС поглотил многие организации, применявшие новые методы борьбы и сыгравшие заметную роль в революции.

Некоторые представители левых усмотрели в создании нового объединения осуществление давней мечты и победу всех левых сил, десятилетиями пребывавших в состоянии раздробленности. И мало кого смутило, что в ряды партий, составивших новое объединение, проникли старые кадры – представители деловых кругов и «политического бизнеса». Многие сочли, что эти люди смогут обеспечить финансирование Фронта, а также – учитывая их широкие семейные и клановые связи в Верхнем Египте и отдаленной «глубинке» – повести за собой широкие массы египтян.

Серьезные внутренние разногласия возникли и в рядах «Братьев-мусульман». Молодое поколение «Братьев» восстало против старого руководства. Недовольство проявили и некоторые крупные руководители «Братства», которые стали создавать партии и группы, отдельные от него. Один из них, Абд аль-Монейм Абуль-Фаттух, создал новую партию и объявил о намерении участвовать в президентских выборах.

Таким образом, очевидно, что революция потрясла устои всех традиционных политических сил, которые даже после ухода Мубарака не смогли занять позиции, отвечавшие потребностям момента.

Высший совет Вооруженных сил настойчиво пытался сохранить хотя бы часть старого политического «здания», отстранив от власти некоторых представителей прежнего режима. Однако непрекращающееся давление революционной молодежи и египетской «улицы» в целом заставляло его двигаться вперед.

Контрреволюция действовала собственными методами: деньгами, бандитским насилием, провоцированием религиозно-общинного конфликта между мусульманами и христианами-коптами. Ее застрельщиками выступали органы госбезопасности и МВД, бизнесмены, руководство НДП и продажная интеллигенция.

Салафиты пригодились контрреволюционным силам в разжигании конфликта между мусульманами и христианами-коптами. «Братья-мусульмане» осуждали (правда, в очень мягкой форме) антихристианские выступления салафитов, но некоторые из них нередко оказывали им тайную, а в ряде случаях и открытую поддержку.

Братья-мусульмане» явно пытаются извлечь из салафитского экстремизма максимум политических дивидендов. Сравнивая себя с салафитскими группами, они стараются показать, что экстремистами не являются.

Высший совет Вооруженных сил, который взял на себя руководство страной в трудное для нее время, не сумел осуществить свои планы в полной мере. Ему не удалось сохранить прежний режим, ограничившись «косметическим» его изменением.

Под непрерывным нажимом со стороны революционной молодежи и других политических сил, которые начали действовать активно, ВСВС был вынужден распустить органы госбезопасности и правящую партию, а также арестовать подозрительных бизнесменов и руководителей этой партии, аппарата госбезопасности и МВД. Под суд попал даже сам бывший президент страны, который был задержан. Однако Совет не тронул компании, служившие прежнему режиму, в результате чего контрреволюция сохранила каналы финансирования.

Некоторые политические аналитики утверждают, что контрреволюционным силам потворствует само высшее военное руководство. В египетской армии, разумеется, есть люди, связанные с «Братьями-мусульманами» или сочувствующие им. По мнению этих аналитиков, Совет далеко не случайно проявлял медлительность, например, в расследовании обстоятельств уничтожения ряда досье, хранившихся в сейфах госбезопасности, накануне роспуска этой службы и сразу после него. Видимо, имело место и использование старых кадров и внештатных агентов госбезопасности (в том числе из числа членов некоторых экстремистских групп), в целях разжигания религиозно-общинной розни.

Решив провести поправки к действующей конституции (вместо принятия нового основного закона), Высший военный совет организовал 19 марта 2011 года референдум по этому вопросу, на котором свыше 70 % избирателей высказалось за принятие поправок.

Накануне референдума «Братья-мусульмане» и контрреволюционные силы провели пропагандистскую кампанию, в ходе которой утверждали, будто сторонники гражданского и общества и светского государства хотят отменить вторую статью конституции и лишить Египет его исламского облика. В результате многие простые египтяне отдали свои голоса в поддержку конституционных поправок.

Высший совет Вооруженных сил обещал, что после передачи власти гражданскому правительству армия вернется в казармы. Однако некоторые эксперты полагают, что армия попытается найти для себя место в будущем политическом устройстве страны. Ведь с 1952 года власть в Египте принадлежала именно военным, и трудно представить себе, что они так легко от нее откажутся.

Другие аналитики считают, что сентябрьские парламентские выборы 2011 года, а также будущие президентские выборы пройдут в соответствии со старым избирательным законом при принятии некоторых чисто формальных поправок. В результате, политический ислам, представленный в основном «Братьями-мусульманами» и олигархами, получит неоправданные преимущества не только в будущем парламенте, но и в других государственных институтах Египта, облик которых предстоит сформировать будущему парламенту. Это затруднит принятие новой конституции подлинно гражданского государства. В случае же принятия новой конституции после парламентских и президентских выборов она будет обеспечивать интересы представителей политического ислама, финансовых магнатов и военных.

Третьи полагают, что военные вместе с силами политического ислама, консервативными партиями (в т. ч. будущей «наследницей» НДП) и финансовыми магнатами постараются создать режим, который покончит с завоеваниями революции, но будет угоден некоторым региональным и международным силам. И в любом случае результат этих попыток не будет способствовать переходу страны к демократическому строю и превращению Египта в гражданское или светское государство.

По мнению некоторых египетских и иностранных аналитиков, будущая политическая система в Египте будет напоминать пакистанскую. Этот вариант удовлетворит США и сохранит за страной стереотипный имидж, который существует на Западе в отношении арабских и других мусульманских государств. Другие полагают возможным возникновение в Египте аналога турецкого режима при формальном сохранении государством исламского «лица».