Алексей Васильев - Рецепты Арабской весны: русская версия

Позже загадочные события с нападением акул-людоедов на купающихся вынудили правительство закрыть часть пляжей в разгар туристического сезона, что также негативно сказалось на доходах страны и местном бизнесе.

Египетская экономика переживает критический период. В последнее время (до ноябрьских выборов на которых начали побеждать исламистские партии) западная экономическая наука все чаще именовала египетскую экономику (по аналогии с постсоветскими как «переходную» – transition economy), поскольку-де в стране происходит «переход к демократии». При этом почему-то суть собственно перехода (от чего к чему) не уточнялась (применительно к постсоветским экономикам речь шла о переходе от плановой экономики к рыночной). Лейтмотивом звучит тезис о том, что хотя переход от авторитаризма, безусловно, всеми приветствуется, он неизбежно породит в Египте беспрецедентный за последние тридцать лет уровень нестабильности. Осуществление экономических реформ фоне этой неопределенности является особенно сложным, поскольку приоритет принадлежит реализации политических задач и удовлетворению политических требований.

Со времени падения Мубарака новые власти Египта несколько раз пытались провозгласить что-то вроде демо-либеральной версии «инфитаха» – политики открытых дверей. Опыт прошлых лет действительно может оказаться полезным в будущем, но только не в условиях всеобщего хаоса и потери управляемости экономикой. Переходное правительство во главе с Верховным советом вооруженных сил (SCAF), который управляет страной до парламентских и президентских выборов (и, скорее всего, сохранит рычаги власти по крайней мере до середины 2012 г.) сталкивается с огромными трудностями. Стремясь не выпустить власть из рук, оно неразумно бросилось выполнять популистские требования революции, мало учитывая их долгосрочные последствия. Хотя, возможно, некоторые из мер (такие, как повышение правительством в государственном секторе минимальной заработной платы и продление неизменяемых трудовых договоров с почти 450 тыс. государственных служащих) и были на текущий момент политически целесообразны, они оказались тяжелейшей ношей для и без того перенапряженного бюджета.

Популистские тенденции сохранятся в ближайшем будущем, по крайней мере, до тех пор, пока не станут ясны новые властные конфигурации. Чтобы не противоречить ожиданиям масс и не множить ряды своих противников египетское правительство, несмотря на финансовые трудности и продолжающееся падение доходов, утвердило государственный бюджет на 2011/2012 ф.г. с плановым дефицитом равным 10,95 % от валового внутреннего продукта (ВВП). Бюджетные доходы запланированы в размере 350 млрд. египетских фунтов (58,9 млрд. долл.), а расходы составят 514 млрд. (86,5 млрд. долл.). Одна из существенных особенностей этого «революционного» бюджета – увеличение расходов на «специальные компенсации работникам» с 95 млрд. египетских фунтов (15,99 млрд. долл.) до 116 млрд. (19,5 млрд. долл.). Для поддержания уровня минимальной заработной платы бюджет выделяет 5700 млн. фунтов (0,95 млрд. долл.) Планка «освобождения от налогов на заработную плату» была поднята с 9000 фунтов (1515,15 долл.) до 12 000 фунтов (2020 долл.). Показателем определенной небрежности и спешки в подготовке нормативных документов является и то, что в тексте закона не сказано, идет ли речь о годовой или месячной зарплате. Логика подсказывает, что все-таки, наверно, имеются в виду годовые величины, из которых указанный минимум вычитается из суммы налогооблагаемой базы. В целом по экономике это выливается в немалые суммы.

Согласно бюджету более чем вдвое увеличены ассигнования на социальное обеспечение, со 101 млрд. фунтов (17,03 млн. долл.) до 207 млрд. (34,8 млрд. долл.). Увеличение расходов на социальное обеспечение позволит включить эту систему 300 тыс. новых семей. Общее число пользующихся социальными льготами и получающих пособия достигнет 1,5 миллиона человек. Не так много, чтобы существенно улучшить положение населения в 80-миллионной стране, но достаточно много, чтобы подкосить финансирование программ развития, которые неизбежно ужмутся.

Вообще, согласно заявлениям руководства министерства финансов, нуждам бедных в рамках бюджетов 2012/13 и 2013/14 фин. гг. будет уделено первоочередное внимание. Более того, прямо утверждается, что социальный сектор будет финансироваться даже в ущерб экономическому росту. Тактическая политическая целесообразность возобладала над стратегическим видением нарастающих в перспективе проблем.

Как следствие, логика формирования доходной части бюджета, подчинена задаче изыскания средств для покрытия возросших социальных обязательств. Для этого запланирован ряд налоговых реформ, которые призваны, с одной стороны, мобилизовать дополнительные источники финансирования социальных расходов правительства, а с другой, обеспечить более справедливое распределение финансового бремени путем умеренного повышения коэффициентов прогрессивного налогообложения.

Эти изменения обещают сопровождать усилиями по укреплению налогового администрирования и повышению собираемости налогов. Поскольку процесс реформирования налоговой системы проходит при участии западных советников, рецепты совершенствования налогообложения почти дословно повторяют мантры младореформаторов ельцинской поры в России. Неудивительно, что так же, как в 1990-е гг. в РФ, Международный валютный фонд (МВФ), приветствовал проект дефицитного египетского бюджета и его «главную цель, направленную на содействие социальной справедливости». Жизненные постреволюционные реалии оказались очень далекими от правильных лозунгов.

Политическая и экономическая неопределенность, забастовки и беспорядки стали причиной того, что загрузка мощностей в экономике Египта сократилась на 50 %, а экспорт к началу лета 2011 г. (в годовом исчислении) упал на 40 %. Для возобновления работы на 75 заводах, закрытых (и частично разграбленных) в ходе беспорядков, потребовалось 1,2 млрд. долл. О том, насколько эффективны были эти вливания, не сообщалось. Забастовки имели место и продолжаются во многих отраслях, как на частных предприятиях, так и в государственном секторе. Бастуют не только рабочие, но и служащие. Забастовщики требуют повышения зарплаты и улучшения условий труда, социальных льгот и привилегий, которые правительство, исходя из реальных условий экономики, не имеет права предоставлять. Однако оставить недовольство масс без внимания в нынешних условиях еще опасней. Осознавая, что «дикие забастовки» причиняют колоссальный ущерб экономике, Высшее военное командование летом 2011 г. издало указ, об их запрете. Полного прекращения добиться не удалось, но острота проблемы несколько спала.